Мимо него, переговариваясь полушёпотом, прошли двое мужчин в чёрных Совиных мантиях. Поравнявшись с Мудрейшим, они выразительно переглянулись – он явно привлёк внимание своей непохожестью на здешних обитателей. Какая-то тень мелькнула под аркой и снова скрылась за углом. Кассис бросился следом.
Ему оставалось сделать всего несколько шагов, чтобы вновь увидеть преследуемую, когда рядом взметнулось что-то чёрное. Охнув от неожиданности, Мудрейший и отступил в сторону. Он мог поклясться, что видит невозможное: женщина с развевающимися чёрными волосами летела над землёй. Завопив, Кассис бросился наутёк. Удирая по тёмным переулкам, он ещё долго слышал за спиной зловещий ведьмин хохот.
Вилла смеялась точно умалишённая. Невысокий седовласый мужчина с ямочкой на подбородке, одетый в Совиную мантию, разливал чай в маленькие чашечки из розового фарфора, поглядывая на неё с нескрываемым восхищением.
– Видел бы ты его, Гастон! – девушка попыталась взять блюдце, но тотчас опустила его, давясь хохотом. – Как он орал! Разбудил всю улицу!
– Кто в нашем квартале спит в такой час? – Гастон улыбнулся мягкой сдержанной улыбкой. – Только, боюсь, ты напрасно играешь с огнём, дорогая.
– Думаешь, мне стоит бояться этого слизняка Кассиса? – фыркнула Вилла.
– Этот слизняк – один из самых опасных людей Тарии. Он не узнал тебя?
– Он видел меня всего однажды. К тому же я так эффектно появилась… А ты говорил: мои прыгунки – детская забава.
Гастон внезапно посерьёзнел:
– Твои прыгунки – чудесное изобретение, дорогая. Я всегда считал тебя самой талантливой из своих учеников…
–… после Никласа Карига.
– Да, после Никласа.
Вилла перестала смеяться:
– Я как раз хотела поговорить о нём.
– О Никласе? Ты с ним виделась? Почему он не зашёл ко мне?
Девушка покачала головой. Теперь её лицо было серьёзным и сосредоточенным. От детского веселья не осталось и следа, и Вилла стала казаться намного старше, почти ровесницей своего учителя.
– Я давно его не видела, но сегодня моя служанка получила письмо.
Лицо магистра вытянулось:
– Письмо от Никласа? Ты в этом уверена?
– Абсолютно. Я знаю его руку.
– Зачем Никласу писать твоей служанке?
– В том-то и дело, что незачем. Лиа даже не умеет читать.
Лицо Гастона вновь стало невозмутимым:
– Возможно, это не наше дело, дорогая…
– Мне показалось, ему нужна помощь…
––Если бы ему была нужна помощь, он пришёл бы ко мне, а не писал письма твоей служанке, разве нет? Или… Это как-то связано с Кассисом?
Гастон подался вперёд, будто намеревался добровольно получить горькую пилюлю. Вилла осторожно коснулась его руки:
– Письмо принёс Кассис.
От сдержанности магистра ничего не осталось. Он вскочил и принялся шагать по комнате, заложив руки за спину:
– Где письмо?
– Лиа захотела оставить его себе, – улыбнулась девушка. – Но я запомнила дословно. «Моя дорогая Лиа! Это письмо предаст тебе мой друг, у которого я имею удовольствие гостить. К великому сожалению, срочные дела задержали меня в дороге, лишив возможности увидеть твоё прекрасное лицо. Больше всего на свете желал бы я, дорогая голубка, прогуляться с тобою по ярмарочной площади этим вечером, но, увы, моим чаяниям не суждено сбыться. Надеюсь, повар более не досаждает тебе, ибо, если это так, я найду и убью его, где бы он ни был! Прошу, будь осторожнее, не доверяй своей госпоже! Твой преданный друг, Эн Ка».
Гастон остановился, в изумлении глядя на свою ученицу:
– Похоже на любовное послание. Кстати, сколько раз ты прочитала его, прежде чем запомнить?
– Только единожды. Помнится, ты всегда хвалил мою память. – Вилла любила удивлять учителя, его похвала значила для неё куда больше, чем дипломы всех университетов мира. – Но, Гастон, это вовсе не похоже на любовную записку.
– На что же это, по-твоему, похоже?
– На зашифрованный текст. У Никласа прекрасный слог, ты сам говорил, а это «дорогая голубка» звучит чудовищно.
Гастон задумчиво обхватил руками чайник и, похоже, остался недоволен его температурой.
– Карли! – позвал он. – Поди сюда и принеси нам кипятка.
В комнату бесшумно впорхнул низкорослый упитанный юноша. Казалось, у него вовсе нет шеи, а голова, увенчанная смешным каштановым ёжиком, крепится прямо к плечам. Карли засуетился у стола, доливая кипяток и выкладывая на блюдо круглые заварные пирожные.
Магистр Гастон вытащил из ящика пучок зелёных перьев:
– Вот что, Карли, сейчас ты отправишься к известным тебе господам и передашь каждому из них по пёрышку.
Слуга тотчас оставил свои хлопоты, спрятал перья во внутренний карман, поклонился и вышел, плотно закрыв за собой дверь.