– Давненько ты не присылал мне пёрышек, – усмехнулась Вилла, отправив в рот пирожное.
– Собрания теперь опасны, – Гастон запер ящик на ключ, а после подёргал за ручку, проверяя, достаточно ли хорошо он закрыт. – Не думал, что мы возобновим их, но ради Никласа… Он пишет, что гостит у Кассиса. Кассис – правая рука Шамшана. То есть наш друг задержан узурпатором. Возможно, он в тюрьме.
– Не думаю, – смахнув с подбородка крошки, Вилла потянулась за вторым пирожным. – Кассис лично принёс письмо.
– Возможно, это ловушка.
– У тебя есть счёты с Шамшаном?
– У меня счёты с половиной Тарии, но Шамшан, как ни странно, из другой половины.
– Я думала, он – худший человек на свете.
– Один из худших, но до сих пор наши пути не пересекались.
– Как ты думаешь, почему Никлас написал «не доверяй своей госпоже».
Магистр Гастон лукаво улыбнулся:
– Тебя это задело? По-моему тут всё очевидно. Использован простейший способ обратного шифрования. «Не доверяй госпоже» означает «доверься ей». То есть, «передай ей это письмо». Никлас знал, что Лиа не умеет читать и надеялся, что письмо прочтёшь ты.
– О каком поваре он пишет?
– Этого я не знаю.
– А как насчёт глупейшей фразы о голубке и ярмарочной площади?
Отодвинув штору, Гастон выглянул в окно:
– Давай рассуждать логически. Голубка и площадь. Что их связывает?
– На площадях всегда полно голубей.
– Верно. На всех площадях полно голубей, но Никлас, возможно, хотел указать нам на какую-то конкретную площадь.
Казалось, магистр Гастон потешается над ученицей, давно зная ответ на мучающий её вопрос:
– Хорошо. Давай рассуждать иначе. На каждой площади Туфа легко найти голубей, но можно ли это гарантировать? Что если, придя на какую-нибудь площадь, ты не обнаружишь там ни одного голубя?
Вилла хмыкнула:
– Это маловероятно, но возможно.
– Тогда есть ли в городе хоть одна площадь, где голубей можно найти всегда, в любое время дня и ночи?
Девушка задумалась:
– Только если эти голуби… Если они не живые.
Неожиданная догадка озарила её лицо:
– Они каменные! Это голубки на часовой башне. Площадь Справедливости! О, нет! Его собираются казнить?!
Гастон сделался мрачен, и Вилла внезапно растерялась. То, что начиналось как невинная игра, теперь обещало превратиться в трагедию. Вилла готова была разрыдаться от бессилия. Конечно, магистр Гастон – умнейший человек Тарии, но вырвать друга из лап Шамшана ему не под силу.
В дверь тихонько постучали. Гастон и Вилла переглянулись, точно спрашивая друг у друга, кто это мог быть. Карли всегда отпирает дверь собственным ключом, стучать ему незачем. Никто из тех, кто должен был получить зелёное пёрышко, ещё не успел бы явиться на зов.
Магистр поднялся, девушка схватила его за руку, призывая оставаться на месте, но он аккуратно высвободился. Стук повторился.
– Кто там? – спросил Гастон, подходя к двери.
– Магистр Гастон, откройте, – ответил детский голос.
Вилла отчаянно замахала руками, но учитель будто не замечал. Он отпер дверь, и в дом валились трое: две девочки, одна высокая, другая – неправдоподобно маленькая в платье с чужого плеча и пухленький белокурый мальчик с ореховыми глазами. Внезапно за их спинами точно из ниоткуда возникла высокая мужская фигура.
– Это я, – проговорил Амос. – Прошу простить за вторжение, но девочка просила…
Гастон поднёс палец к губам и посторонился, впуская детей и их провожатого. Он не сводил глаз с высокой девочки, а та, в свою очередь, с интересом разглядывала его.
«Попугаи»
Прежде Селена никогда не встречалась с магистром, но много слышала о нём от Никласа. Сказать по правде, девочка представляла его иначе: выше, полнее и гораздо старше. Мудрец, каким считал Гастона Никлас, должен быть стариком с длиннющей бородой. Ну, пусть без бороды, но хотя бы с множеством морщинок-лучиков у глаз, чтобы каждому было видно: этот человек прожил на свете столько лет и зим, что уже всё-всё повидал, и на все вопросы давно ответил. Несмотря на седые волосы, магистр Гастон стариком не был. Как и Никлас.
– У нас необыкновенные гости! – магистр Гастон сказал это красивой черноволосой девушке, застывшей возле крохотного чайного столика. – Позволь представить: Селена Кариг.
– Откуда вы знаете? – опешила девочка.
Она так удивилась, что даже забыла сделать реверанс. Хорошо, что Дора этого не видела, а то бы влетело от неё крепко. Магистр Гастон улыбнулся. Улыбка у него была грустная и очень добрая.
– Ты похожа на мать. Я знал Вилму совсем юной, а теперь будто вижу её портрет.