Гараш напряжённо молчал.
– Сколько ты не ел? – не унимался король. – Три дня? Четыре? Лучше быть нищим, чем мёртвым, сынок. Из нищеты можно выбраться, из могилы – нет. Когда-то мы ели крыс. Они невкусные: шкура, когти и почти никакого мяса. Теперь у нас есть куры, и они недурны. В доме Тумая, должно быть, подавали лучших кур – жирных, сочных, но для нас и эти – лакомство пальчики оближешь.
Услышав о крысах, Зебу поморщился, но курицу всё же доел. Черноглазая присела на корточки, вытащила из таза кусочек и протянула его Ларсу, потом достала другой – для лысого великана.
– Почему вы ели крыс? – спросила Селена.
Подземный король нравился ей всё больше. К тому же он был ужасно похож на кого-то… Она никак не могла вспомнить, на кого именно.
– Мы с сестрой родились в Крысином квартале, – благодушно поведал Рошан. – Когда родители умерли, нам приходилось перебиваться тем, что удавалось найти. Иногда мы воровали еду у торговцев. Нас били, ругали, гнали прочь, грозили гвардейцами, но всё это было не страшно. Нас пугал только голод. Голод – это смерть, а мы хотели жить. О, как же мы этого хотели!
Гараш взял куриную ножку и откусил кусочек, потом ещё и ещё один. Король одобрительно улыбнулся:
– Нам повезло. Мы оба выжили. Когда мне было тринадцать, а сестре без малого шестнадцать лет, она украла буханку хлеба у пекаря из квартала Соек. Её поймали, но пекарь неожиданно проявил сострадание. Никто и никогда не жалел нас, а этот человек пожалел. Он не только отпустил мою сестру, но и дал ей с собой несколько буханок. Я по сей день не ел ничего вкуснее того ароматного хлеба с хрустящей корочкой! Моя сестра стала работать в пекарне. Она не умела печь хлеб, только мела полы, драила ухваты, носила воду, но у нас всегда была еда и кров, и мы впервые не боялись голодной смерти. Через два года пекарь сделал ей предложение. Моя сестра была красивой в ту пору: яркий румянец, длинная коса… У них долго не было детей, но вот, когда сестра почти отчаялась, случилось чудо. На свет появилась хорошенькая малышка. Я к тому времени тоже был женат, только моя дочь родилась на три года раньше.
Черноглазая сверкнула зубками. Только теперь Селена поняла, почему Рошан назвал её «ваше Высочество».
– Я – Зара, – сказала девушка, смеясь, – подземная принцесса.
Селена вдруг представила её в роскошном шёлковом платье вроде того, что было на принцессе Лайде в день их знакомства. Будь у Зары такие наряды и драгоценности, она, пожалуй, могла бы соперничать в красоте с дочерьми самых знатных семейств Тарии.
– Вскоре пекарь умер, продолжал король. – Подхватил воспаление лёгких, и поминай, как звали. Я плакал как ребёнок на его похоронах и не стыжусь этого. Моя сестра осталась одна. Пекарня вскоре разорилась. Чтобы хоть как-то прокормить себя и маленькую дочку, она устроилась служанкой в богатый дом, а мы с женой и Зарой вернулись на улицу. Сестра хотела помочь мне, но сама едва сводила концы с концами. Мы стали встречаться всё реже. Она работала без устали, а я… Я, в конце концов, стал подземным королём!
Он рассмеялся совсем не весело.
– Что стало с вашей сестрой? – отчего-то Селене казалось, что она услышит историю с плохим концом.
Король пожал плечами:
– Она до сих пор служит в богатом доме. Но недавно кое-что изменилось.
Селена кивала, ожидая продолжения.
– Моя племянница выросла, – голос короля потеплел. – Теперь она такая же красавица, какой была её мать, когда обворовала пекаря. Только характер у неё совсем другой. Девочка не хочет быть прислугой. Хозяева добры к ней, она любит их всей душой, но ещё сильнее она любит свободу. Не так давно племянница поделилась со мной своей заветной мечтой. Она хочет стать воительницей. Хочет сражаться на стороне добра, повергать врагов в трепет. Достойная цель, не так ли?
– Разве женщина может сражаться? – удивилась Селена.
– Не может, – согласился Рошан. – Но и король не может править под землёй, верно?
Все замолчали. Костёр почти догорел, лишь синие язычки пламени плясали над раскалёнными углями. Люди вернулись к своим нехитрым занятиям, только Ларс и Зара остались у костра с королём и его гостями. Рошан вновь обратился к Гарашу:
– Я всё не пойму, как тебя называть?
– Дум Квестин Алекрос…
– Оставь, – отмахнулся король. – Должно же у тебя быть собственное имя. Твои предки были достойными людьми. Их имена надолго останутся в памяти народа, но в этом нет твоей заслуги. Тебе тоже нужно имя. Одно. И только твоё.
– Я – Тумай!
– И что с того? Ты родился в роскоши, твой род процветал, у тебя было всё, чего может пожелать ребёнок и многое из того, о чём другой не посмел бы даже мечтать. Теперь ты нищий. Родовое имя – последнее, что у тебя осталось, но разве оно поможет тебе выжить? Ты был Тумаем, а род Тумаев уничтожен. Кто же ты теперь? Призрак?