– Кто тебе позволил входить сюда?!
– Мне никто и не запрещал, – пожала плечами Селена.
– Ты очень похожа на мать, – скрестив руки на груди, Казлай едва заметно улыбнулся.
– Расскажите мне о ней!
– Твой отец может рассказать куда больше, чем я, – казалось, он задумался о чём-то неприятном.– Ты ведь Селена? Красивое имя.
– Меня так назвала мама.
– Я знаю.
– Значит, вы ничего мне о ней не расскажете?
– Нет, Селена. Думаю, Никлас рассказал тебе всё, что ты должна знать.
Селена замешкалась. Она не знала, как объяснить почти незнакомому человеку, что ей нужно, просто необходимо знать гораздо больше. Никлас никогда не ей не лгал. Во всяком случае, она привыкла в это верить, и ей было неприятно, просто отвратительно думать, что у него есть от неё тайны. Ничего этого девочка, конечно, говорить не стала.
– Расскажите об опытах с электричеством, – с деланным равнодушием попросила она.
– Выходит, Кот успел выболтать все мои тайны! – Казлай рассмеялся, продемонстрировав крупные ровные зубы. При этом он вовсе не выглядел весёлым, скорее уставшим. – Я давно этим не занимаюсь. Ещё древние бескарийцы говорили: «Квиртен лопус аст нор лопус», что означает: «Начало без конца – плохое начало».
– Но вы ведь сделали открытие, и оно может принести людям пользу!
– Уже не может. Я больше не учёный.
– Чем же вы занимались, когда я вошла?
– Это только забавы ради…
– Неправда! Человек не может перестать быть собой только потому, что у него что-то когда-то не получилось!
Казлай перестал улыбаться. Его взгляд сделался тяжёлым, пухлые губы сжались в тонкую нить.
– Не получилась вся моя жизнь, Селена Кариг, – проговорил он, разглядывая свои скрещенные пальцы. – Что если я больше не хочу быть собой?!
Не спрашивая разрешения, Селена подошла к шкафу и вытащила «Астрономию». Томик был почти такой же, как тот, который она так часто держала в руках прежде.
– Ты читала Ливия Крата? – Казлай наблюдал за ней с любопытством.
– «Астрономия» – одна из моих любимых книг. То есть была одной из любимых.
– Ты её разлюбила?
– Я её потеряла, – Селена вздохнула. Книга Казлая оказалась даже лучше, чем её собственная: луны и звёзды заманчиво переливались на пурпурной обложке без трещин и потёртостей.
– Можешь почитать, если хочешь, – Казлай вновь казался равнодушным.
– Мэтр Казлай, – Селена, не отрываясь, глядела на мерцающие картинки, – вы помните прошлое двоелуние?
– Конечно. Это было не так давно.
– Очень давно! Целых десять лет назад!
– А по мне – будто вчера.
– Никлас говорит, что двоелуние – обычное астрономическое явление, хотя и довольно редкое…
– Так и есть.
– Почему же люди его боятся?
– На протяжении всей нашей истории именно на время двоелуния выпадали разные катаклизмы и потрясения. Это совпадение, не более, но люди склонны видеть закономерности там, где их нет.
– Ливий Крат пишет, что предсказать наступление следующего двоелуния невозможно…
Казлай презрительно скривился, подошёл к стеллажу и снял с верхней полки толстенную книгу. Обложка запылилась, видимо, под неё давно никто не заглядывал. Смахнув пыль, Казлай принялся листать фолиант. Выяснилось, что это никакая не книга: страницы были исписаны мелким резким почерком. Встречались также схемы и таблицы, значение которых оставалось для Селены загадкой.
– Ливий Крат – хороший астроном, – заметил Казлай. – Его «теория уснувших звёзд» – настоящий прорыв в науке. Но с двоелунием он просчитался.
– Неужели вы знаете, когда наступит следующее?
Казлай кивнул.
– Вообще-то тут нет ничего сложного. Смотри: здесь указана длительность каждого краснолуния, белолуния и двоелуния за последние двести лет, – он ткнул пальцем в какую-то таблицу.
Цифры в ней еще можно было разобрать, но слова состояли из сплошных каракулей.
– Ливий Крат пытался вычислить сроки наступления двоелуния исходя из длительности предыдущих краснолуний и белолуний, поэтому его результаты никогда не совпадали с истиной. Это потому, что краснолуния и белолуния имеют разную длительность, и за долгие годы образуется немалая погрешность. Я же вычислил количество краснолуний и белолуний между ближайшими двоелуниями. И что ты думаешь? – он просиял. – Оно всегда одинаково.
– Но если мы не знаем точной длительности будущих краснолуний и белолуний…
– В том-то и дело, что знаем! – голос Казлая дрожал, то и дело срываясь. Похоже, он был весьма взволнован. – В этой таблице есть все необходимые данные, чтобы предсказать её с математической точностью.