Ей никто не ответил. Лишь красная луна усмехнулась в окне.
Возвращаясь в спальню, Селена в очередной раз осматривала дворец, дивясь его внутреннему убранству. Здание уступало в размерах Тарийскому дворцу, но было так искусно украшено, что глаза разбегались. Стены и потолки одних залов были сделаны из светлого дерева, испещрённого резными фигурами, в других воздушный белый мрамор соседствовал с позолотой и горным хрусталём. Цветы здесь виднелись повсюду: они вились на шёлковых гобеленах, застыли в золоте и благоухали в вазах. Убедившись в том, что её никто не видит, Селена наклонилась над пышным букетом пурпурных пионов.
– Любишь цветы? – послышалось за спиной.
Вздрогнув от неожиданности, девочка обернулась. Перед ней стояла Вилла. В струящемся чёрном платье, с убранными в сложную причёску волосами она казалась ещё выше и красивее, чем прежде. Селена растерялась:
– Люблю, госпожа…
Вилла затрясла головой, точно услышала несусветную глупость:
– Зови меня по имени. Ведь мы не чужие.
Только сейчас Селена поняла, что происходит. Никлас и Вилла! Ей следовало догадаться раньше!
– Не чужие? – переспросила она лишь для того, чтобы выиграть время.
Не вышло. Вилла закусила губу. Казалось, ей трудно говорить.
– Позволь рассказать тебе одну историю.
– Я знаю, что вы скажете! – выпалила Селена, удивившись собственному нахальству.
– Неужели? – огромные глаза Виллы сделались ещё больше. – Но откуда? Кто тебе рассказал? Казлай?
– Я сама догадалась, – вздохнула девочка. – Вы и Никлас… Вы с ним… Вы собираетесь пожениться?
Несколько мгновений Вилла стояла молча, точно пыталась осмыслить услышанное, и вдруг расхохоталась:
– Пожениться?! Я и Никлас Кариг?! С чего ты взяла?!
– Что тут смешного?! – обиделась за отца Селена. – Никлас – хороший человек.
– Прости! – Вилла безуспешно пыталась придать лицу серьёзное выражение. – Никлас – замечательный человек, но замуж я за него не собираюсь. Он мне как брат. Нет, не то. Он мне и брат, и сестра, и мать, и отец…
– Вы преувеличиваете…
– Нисколько. Выслушай меня, и сможешь судить сама.
Мимо прошествовал дворецкий, важный как индюк. Дождавшись, когда он скроется из виду, Селена осторожно кивнула.
– Меня воспитывала сестра, – сказала Вилла, проводив дворецкого взглядом. – Когда мы осиротели, я была почти такой же крохой, как наша Фера, а сестре едва исполнилось девятнадцать. Мы жили в Туфе. Сестра всерьёз увлеклась наукой и поступила в университет. Когда я повзрослела, она принялась и за моё обучение. Всем, что имею, я обязана ей. И, конечно, её мужу. Они познакомились в университете. Он изучал медицину и стал лучшим студентом на курсе. Она интересовалась астрономией, подавала большие надежды… Так все говорили. До рождения дочери она работала над теорией двоелуния. Вряд ли ты об этом слышала. Никто до сих пор не разработал алгоритм, позволяющий определить сроки наступления следующего двоелуния. Моя сестра трудилась над этим, и у неё бы получилось, если бы…
–Мэтр Казлай закончил эту работу, – зачем-то вставила Селена. Мысли путались в голове, и девочка отчаянно пыталась связать их воедино.
– Казлай? – грустно улыбнулась Вилла. – Этого стоило ожидать. Он любил мою сестру, но она выбрала не его, а…
– …Никласа! – выдохнула Селена. – Почему он мне об этом не рассказывал?! Почему ты не рассказывала?! Где ты была столько лет?! Ведь ты – моя…
– Я – твоя тётя. Но не спеши осуждать меня! Сначала выслушай до конца. Ещё до твоего рождения Вилма познакомилась с королевой Эльжбеттой…
– С матерью Лайды, – отчего-то Селена ощущала горечь на языке, точно по ошибке разжевала пилюлю, которую следовало проглотить целиком.
– Да, но девочка тут ни при чём. Её тогда ещё не было на свете. Эльжбетта была помешана на астрологии. Вокруг неё постоянно вились какие-то шарлатаны. Одни составляли гороскопы, другие предсказывали благоприятное расположение планет… Словом, всякая чепуха. Однажды королева обратилась к Вилме за советом. Какой-то заморский мошенник предложил составить самый подробный гороскоп и потребовал за свои услуги небывалую сумму… Эльжбетта пребывала в сомнениях. Твоя мама сказала ей правду, не сомневаясь в том, что будет за это наказана. Как ни странно, она ошиблась. Королеве пришлась по душе её искренность, и вскоре они стали подругами. Эльжбетта даже сделала Вилму своей фрейлиной. Это всё, что я тогда знала.
Вилла задумалась, разглядывая цветастые гобелены.
– И что потом? – шёпотом спросила девочка.
– То, что мне известно теперь, я узнала от Никласа. Тогда мне было всего пятнадцать, и они щадили меня. А может, просто боялись, что я сболтну кому-нибудь лишнего. – Её брови поползли к переносице, губы искривились. Казалось, Вилла испытывает настоящую физическую боль. – Однажды Вилма узнала о том, о чём не должна была знать. Точнее, королева сама посвятила её в свою тайну, а после пожалела об этом.