Мучения прекратились так же резко, как и начались, в какой-то момент Денис ощутил себя просто висящим в безбрежной тьме, с жутковатым чувством что к нему приближается что-то огромное:
— ТАК ПРОСТО? — Чья-то нестерпимо громкая мысль заставила затрепетать всё существо Дениса, будто он был крохотным паучком на оторвавшейся паутинке во время шторма. И мысль эта была чужая и полная разочарования. — СПУСТЯ СТОЛЬКО ЛЕТ, И ТАКОЙ ЖАЛКИЙ ФИНАЛ?
Денис чувствовал, что рядом с ним находится что-то гигантское, словно гора, и эта гора пристально оценивала его словно пойманную мошку.
— ДАЖЕ У ПОДОБНЫХ ТЕБЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ ШАНС. — Прогремела чужая мысль.
Он был измерен, взвешен, но заключение о его лёгкости, кажется, откладывалось.
Стало вдруг очень больно смотреть, глаза резал ослепительно белый свет:
— «Глаза! Я могу смотреть! У меня снова есть глаза!». — Обрадовался Дэн, — к нему возвращалось зрение, он уже мог различить белый потолок и пол…
— «Белые потолки, пол? Получается всё-таки больница».
Но по мере того, как глаза справлялись с яркостью, заново учась смотреть становилось понятно, что это совершенно точно не больница, — под ногами был белоснежный мрамор с золотыми прожилками. Ионические колонны, оплетённые металлическими плетями из красноватой бронзы, шли по всему периметру огромного круглого зала, поддерживая каменное кольцо со сложным геометрическим орнаментом, на которое опирался циклопический купол. Но главное, то, что Денис увидел прямо перед собой:
— «Если это врач, то прощай навсегда моя кукуха».
Прямо перед ним возвышалась на добрых метров семь исполинская женщина в ниспадающем одеянии в греческом стиле. Белоснежном, с багряной оторочкой. Одеяние было довольно закрытое, — видны были только руки ниже локтя, и шея, абсолютная белизна лица переходила в строго поджатые металлическо-синие губы и таяла факелом белого дыма чуть выше носа.
Вместо верхней половины головы получался этакий хвостик джинна наоборот. Но это не значит, что у этой дамы не было глаз, ещё как были, просто завались сколько глаз, — не меньше пары десятков, они располагались на двух металлических обручах, которые как атомные орбитали медленно вращались вокруг её головы.
Из-за спины этого создания вздымались шесть исполинских золотых крыльев, заслонявших собой половину зала.
Денису показалось, что металлические обручи вокруг головы этой великанши чуть замедлили своё вращение, а всё множество её глаз посмотрело прямо на него:
— «Преклони колени, ибо мои голосом говорит сама Богиня». — Зазвенела чужая мысль в голове Дэна.Но сейчас «звенела» она удивительно спокойно, даже буднично, не тревожа всё его существо как в прошлый раз.
— Я что умер? — Жалобно простонал Денис, — это был довольно очевидный вывод из наблюдаемого, но так хотелось ошибаться.
Губы женщины дрогнули и в этот раз, он услышал её голос:
— НА КОЛЕНИ ЧЕРВЬ! — Прогремел вызывающий оторопь глас, и колени Дениса, не дожидаясь команды от головы со всего маху впечатались в мраморные плиты пола.
— «Звезда коленям…». — Денис корчился на полу, шипя от боли, ему даже казалось, что он слышал, как что-то хрустнуло в момент удара.
Дама в белом по виду совершенно безучастная к состоянию Дениса, продолжила:
— «Богиня, в своей непостижимой милости решила даровать тебе форму и шанс на прощение ниспослав тебя в мир погибелью». — Звучало у него в голове. — «Протяни руки и прими свою книгу».
В этот раз Денис не стал дожидаться последствий повторения команды вслух, и поспешно протянул руки, практически тут же ощутив в них весомую тяжесть окованного металлом тома.
В руках у него буквально возникла из ничего здоровая книга, тяжёлая со страницами тёмного золота, сантиметров восемь толщиной, на одетом в золото переплёте была одна единственная багряная надпись:
«Книга Крови».
— «Выбери себе форму и впиши её в книгу. Когда ты закончишь, я появлюсь вновь и отвечу на один твой вопрос. Если ты не успеешь до истечения времени, выбор будет сделан за тебя».
Как только последняя фраза закончила звучать в голове Дениса, исполинская фигура напротив мгновенно исчезла. Без всяких спецэффектов, — раз и будто её тут не было никогда. После её исчезновения стало видно, что метрах в десяти за ней располагался большой алтарь из белого мрамора, на котором что-то лежало, что-то небольшое. А прямо над алтарём неподвижно висели в воздухе большие песочные часы, верхний сосуд которых был полон сияющей золотом жидкости, по капле точившейся вниз, так что наверно их нужно было считать водяными часами: