В то время как таковой она, разумеется, не была.
Но к чему дурацкие сомнения, если дело все равно идет?
Он успел изготовить пять деталей и сейчас как раз доделал шестую. Подвешенные к карнизу гардины на бечевках, они легонько покачивались от ветра на фоне ночного неба. Две ступни, две ладони, голень и локоть. Плоды напряженных ночных трудов последних двух месяцев. И это было лишь начало.
Секунду Джун любовался изделиями своих рук. Затем пододвинул к себе небольшой ясеневый брусок длиной в ладонь. Остро отточенный резец снял первую стружку.
Потерпи еще немного.
* * *
Губительные ноты замерли внутри, так и не начав плестись в танец смерти. Исчезли и ножницы из рук Соусейсеки, и даже дождь стал тише, ослабев вместе с порочным золотым светом скверной звезды. Мы ждали, надеясь, что страшное явление было единственной проблемой — и разочарование оказалось горьким.
— Зачем вы здесь? — с трудом произнесла Первая, поднимая глаза, — Зачем ОНА здесь?
— Она искала тебя, искали и мы, — отвечал я. — О чем ты думала? Нельзя было оставить ее в том состоянии дожидаться вестей дома.
— Уходите. Убирайтесь вон! — вдруг закричала Суигинто. — Прочь, прочь, глупые!
— Что происходит?! — я тоже умел нервничать, когда планы катились под гору, — Что с тобой творится?
— Я никуда без тебя не уйду, Суигинто, слышишь, никуда! — это уже Мегу внесла свою лепту в происходящее безумие.
— Вы что, ослепли? Соусейсеки, ты же видишь, что я проклята, что этот мир гибнет?! Уведи их, пока не поздно! Это мой бой, моя вина!
— Нет, — отвернулась Соу. — Мастер не бросит тебя такой, и твой медиум — тоже. Мы пришли за тобой.
— Ничего не выйдет. Ничего у вас не выйдет, — ее голос изменялся внезапно и резко, и это пугало больше, чем происходящее вокруг. — Я отравлена им, отравлена смертельно.
— Кем? — сопоставить осколки зеркала и состояние Первой было довольно легко. Я указал на горку битого стекла. — Им?
— Убери, закрой! — воскликнула Суигинто. — Вы и это успели найти?
— Рассказывай, — закрыл собой неприятное зрелище я. — И мы попробуем с этим покончить…
— Он давно шатался вокруг да около, как и многие сгинувшие в Поле, — начала она. — Я не воспринимала его всерьез — мало ли их бывало тут, прежде чем пропасть навсегда? Но этот оказался из другого теста.
— Кто? Человек? Колдун?
— Человек… или… Не знаю. Как будто червяк научился колдовству. Один из тех, кто ищет изнанку мира и находит ее неожиданно для самого себя. Но этот знал больше других — о нас, Дочерях Розена.
— О нас известно многим людям, — вмешалась Соусейсеки. — Этот был необычен?
— Он казался глупцом, безумцем. Нес какую-то чушь… Предлагал мне себя в услужение, представляешь? — Суигинто даже нашла силы усмехнуться, хотя вышло как-то горько. — Само собой, я отказалась — к чему мне еще люди?
— Кажется, он нашел способ отомстить. — заметила Соусейсеки, скользнув взглядом по мне, — не стоит недооценивать людей.
— О да, но и я не осталась в долгу. Чертов человек принес мне в жертву собственную дочь — а я прогнала его, бессердечного, прочь. Тот, что нашел в себе достаточно плесени, чтобы предать собственное творение — опасен и себе, и другим.
— Дочь? В жертву? Но зачем, как? — Соусейсеки была ошарашена таким известием.
— Он сумел дать жизнь кукле, как и твой медиум, но ее Роза предназначалась мне изначально. Он использовал ее как сосуд — в то время как она считала его Отцом. Мерзость!
— Но эта Роза сейчас в тебе? — догадался я.
— Я… я хотела… для Мегу…
— Суигинто, зачем, зачем?! — Мегу вновь крепко обняла ее, расплакавшись, — Не нужны мне ни Розы, ни силы, ни колдовство — такой ценой!
Соусейсеки одними глазами показала мне — пора бы отсюда убираться. И впрямь, за этими откровениями я и позабыл о дожде, а этого делать ох как не следовало. Впрочем, церковь держалась крепко и ни капли не просочилось сквозь черепицу и дерево крыши.
— Нам стоит говорить в более уютном месте, Суигинто. — это было сказано мягко, но настойчиво, словно голосом следовало удержать хрупкого мотылька.
— Я… зря… — она сбивалась с мыслей, и глаза ее то вспыхивали красным, то снова принимали прежний тускло-сиреневый оттенок. — Ничего уже не изменить. Смотри, человек!
Ее правая рука легла туда, где у людей находится солнечное сплетение. Мерцающие глаза медленно закрылись, пальцы сжались в кулак и словно потянули что-то наружу, медленно, тяжело, словно слабая рука поднимала какую-то невыносимую тяжесть. Сперва ничего не происходило, но мы терпеливо ждали — и увидели, как темная ткань на ее груди слабо засветилась, словно тонкие золотые лучи осияли ее изнутри. Лицо Суигинто дрожало от внутреннего напряжения, крепко стиснутые веки покраснели.
— Что это?! — Мегу с тревогой потянулась к набухшему золотым светом холмику, но в ту же секунду Первая, тихо выдохнув, разжала пальцы, и в мгновение ока тот исчез. Моментально погас и желтый свет.
Она поглядела мне прямо в лицо.
— Теперь видишь?
— Вижу. Но понимаю плохо.
— Ты… ты глуп!.. — ее вновь затрясло. — Она — проклятье! Его не снять. Проклятье должно на ком-то лежать, понимаешь? Оно — уже есть, оно не исчезнет!
Будто бы в ответ на ее крик, дождь снаружи хлынул с удвоенной силой. До нас донесся приглушенный треск, похоже, у одного из домов не выдержала наконец крыша.
Соу с тревогой глядела то на Мегу, что тихо плакала, обняв Первую за шею, то на меня. Я понял, что решать придется мне и как можно скорее.
— Послушай меня, Суигинто, — вновь осторожно начал я. — Ты сама не можешь избавиться от этой… Розы, так?
— М-м… — устало опустив голову, она отрицательно покачала ей. Черное крыло печально свисало с ее плеча на руку Мегу.
— Значит, этим займусь я.
— Ты?.. — слабый проблеск интереса, разбавленного бледной тенью насмешки. — Пфы… Не смеши мои сапоги, человек. Ты слабее меня самое малое втрое — а он сильнее тебя. Ты надеешься…
— Сильнее, говоришь?
— Да, в том, что умеет… Хотя, по сравнению с тобой, он не умеет почти ничего. Два или три странных фокуса, не более… Он…
— Но я, как ты сама говоришь, умею больше, — я вовсе не отказался бы узнать, что это за мистический "он", но более насущные проблемы настойчиво требовали внимания. — Почему бы просто не попыта…
— Да потому, что он тебя ненавидит, глупый человечишка! — оборвала меня на полуслове она, вновь переходя на крик. — Ты — его враг, ты расстроил его планы, и… Даже сейчас я слышу, как он… оно шепчет мне, что ты должен быть убит, что… У тебя ничего не выйдет, ты просто сдохнешь, глупо умрешь, ничего, абсолютно ничего не добившись!
— Меня?! — опешил я. Ничего себе заявление!
— Тебя! Ты бы давно уже был… ох, зачем?! — не договорив, она вдруг схватилась руками за лицо и тихо застонала. Мегу кинула на меня умоляющий взгляд, но я был занят экстренным прокручиванием в голове событий последних месяцев, пытаясь сообразить, кому я успел за это время так сильно насолить и чем. Кандидат, по правде говоря, был всего один, но… Было слишком много "но"!
Слова Суигинто смешали все мысли у меня в голове, и я не знаю, что произошло бы потом, если бы Соу не решила взять дело в свои руки.
Я почувствовал сильный, но не жесткий толчок в бедро и невольно отшатнулся в сторону. Не говоря ни слова, Соусейсеки деловито расцепила руки Мегу на шее Суигинто и, взяв Первую за плечи, мрачно уставилась ей в лицо.
— Ты сдаешься? — в упор спросила она.
— Ты дура и всегда бы… — но Соу не дала ей закончить:
— Ты сдаешься?
— Я не могу…
— Ты сдаешься, Ртутная Лампа?!
Суигинто с болезненно-злобным шипением взглянула ей в глаза.
— Да что ты понимаешь, дура?
— Я задала вопрос. Ответь мне: ты хочешь сдаться? Да или нет?
— Я никогда не сдаюсь! Но…
Соу пропустила последнее "но" мимо ушей.
— Тогда почему ты отказываешься от помощи? Это ты, Первая из нас? Или тебя уже вконец съела эта отрава? Ты помнишь о нашем долге?