Дни сливаются воедино, и завтра будет таким же, как вчера. И не забыться в общем круговороте, и выхода не найти. Все суета и все обратится в прах.
— Наверное, я поняла, почему ты стал ее медиумом. Это смысл?
— Да. Это способ жить дальше. Жить, вместо того, чтобы существовать.
— А если бы не удалось?
— Покончил бы с этим. Впрочем…нет, не смог бы. Я был слаб.
— Ты похож на нее. На Четвертую. Она тоже разучилась жить ради себя.
— Нет, что ты. Я гораздо хуже — просто немного повезло.
Суигинто замолчала, слушая хор стонов умирающих и криков новорожденных, вдыхая черный пар наркотических видений и ломок, оценивая привкус беспомощной ненависти друг к другу, страха и зависти, голода и безысходности.
— Откуда у тебя все это? Ведь ты не мог прожить все эти жизни сам?
— Спящие поделились со мной. Более всего терзало их одиночество, и спросившему — мне — выкрикнули многое в ответ.
— И только это нашлось в их сердцах?
— Нет, не только. Но я отдал все остальное — чтобы наполнить для Соусейсеки Розу.
— Неужели и Отец…
— Не знаю. Я дилетант, а он Мастер. Быть может, все было иначе.
Когда мрак в глазах рассеялся, я вернул на место заново опечатанный шар. Когда-нибудь получится избавиться от этого груза, но не сегодня. Суигинто молчала, задумавшись.
— Ты говорила, что Лемпика нужна тебе для дела, и я догадываюсь о нем. Ты хочешь попасть в сон девушки, которая носит твое кольцо.
— Девушки?
— Мегу.
— Откуда ты знаешь ее имя, медиум?
— Не только имя. Ты хочешь вылечить ее изнутри, силами Роз, и Лемпика нужна тебе, чтобы попасть в ее сон.
— Ты начинаешь меня удивлять. Тебе подозрительно много известно — причем вряд ли Соусейсеки могла рассказывать тебе подобное. Хоть она и садовница душ, но очень консервативна.
— Если Лемпика нужна тебе только для этого, условия сделки можно изменить.
— И что же ты предлагаешь?
— Я забираю свои воспоминания и мы с Соусейсеки помогаем вылечить твоего медиума. Некоторый опыт в этом у нас есть.
— За Лемпику?
— Не только. За союз и… несколько уроков.
— Уроков? Ты хочешь у меня учиться?
— Соусейсеки превосходный боец, но мои возможности…несколько иного рода. Если не ты, то кто? Шинку?
— Из нее уж точно вышел бы учитель!
— Ты хотела сказать воспитатель. А я уже взрослый. И вообще, тебе ведь известно, насколько неприятны бывают те, кто учат жить «правильно».
— И не напоминай. Знаешь, а твои условия… неполны.
— В чем же?
— У Соусейсеки есть шанс встретиться с Отцом. Теперь я уже не могу сказать, что это невозможно. И получится, что я ей помогаю!
— Мне нужно будет поговорить с ней об этом. Я знаю, что она мечтает об этой встрече, но ни слова не слышал о том, что она думает насчет вашего в этом участия.
— Но…она не согласится, и…это не по правилам!
— Возможно. Да ты и сама не знаешь, нужна ли тебе эта встреча, если она может оказаться альтернативой победы.
— У меня будет время подумать.
— Так что с моим предложением?
— Ты уверен, что вы способны вылечить Мегу?
— Если ты поможешь — справимся.
Молчание было совсем недолгим
— Ладно, медиум, ты меня убедил. Снимай свое проклятие…и если снова попробуешь меня обмануть, разговаривать мы больше не будем.
— По рукам!
Две фигуры, замершие в тусклом свете ночника. Такие разные — но ненадолго ставшие едины. Замершая Первая — ее широко раскрытые глаза, казалось, светились фиолетовым, и склонившийся над ней медиум…нет, мастер. Паутины серебра, мерцающие искорками, капля пота на его виске, упорно не желающая ползти вниз… Что происходит там, внутри их сна? Удастся ли ему задуманное? Уже пришлось помочь ему справиться с чем-то страшным, и значит ли это, что они все же сражаются? Мастер, мастер, ну зачем было так рисковать ради этой заносчивой и злобной куклы, зачем спасать поверженного врага?
— Это же очевидно, садовница.
— Демон Лапласа?
— Собственной персоной. Разве я могу пропускать такие представления?
— Не вижу здесь ничего любопытного.
— Неужели? Но ведь это так чувственно, так драматично — верная спутница сторожит покой хозяина, пока он уединился с ее злейшим врагом!
— Говори что хотел и убирайся.
— Вижу, даже рядом с таким вежливым медиумом ты не научилась сдерживать свой острый язык. А может, и не научишься уже.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты и сама догадалась, пожалуй. Твой медиум завел новую подружку и рано или поздно заключит контракт уже с ней.
— Что за невероятный бред, демон.
— Как будто неясно, что он в нее влюблен. Сама посуди, кто привлекательнее для молодого человека — парнишка в шляпе или такая, как она?
— Берегись, кролик. Однажды я до тебя доберусь, и ты подавишься этими словами.
— Ну, ну, я же добра тебе желаю. Как и всем вам. Оттого и предупреждаю заранее.
— Ты забываешь, что я буквально держу руку у него на пульсе. Если бы ты был прав, его тело выдало бы чувства тысячей признаков.
— Ой, ой, я всегда заглядываю немного вперед. Стоит ему ненадолго задуматься — и ты проиграешь.
— Лаплас!
— Неужто начинаешь понимать? Ты была нужна ему раньше, и он мог действительно быть верным тебе, но теперь-то он может идти дальше?
— Я не собираюсь выслушивать твои безосновательные выдумки.
— Что ж, закрывать глаза — твое право. Но сама подумай, как долго можно терпеть рядом ту, у которой и тела-то своего нет.
— Убирайся вон.
— Вижу, твое упрямство не знает границ. Или ты слишком меня недолюбливаешь. Впрочем, мне пора. Лучше пусть сестрица попытается тебя образумить.
— Суисейсеки?
— Я посмотрю, как ты будешь объяснять ей то, что она сейчас здесь увидит.
— Будь ты проклят, Лаплас!
— Давно уже. Увидимся, Четвертая!
Я сжала зубы, стараясь не заплакать. Разве можно было сказать, что демон неправ? Разве была возможность возразить? Мастер… мой мастер, как же все так вышло, почему? Отдавать ему все, что можно, помогать и защищать, заботиться…мало? Но ведь нет других объяснений, нет поводов, кроме очевидных. И жаловаться не на что — он так много сделал, что заслужил счастья, пусть даже и с ней… Нет, нет, нельзя так думать! Ведь еще ничего не случилось!…но вот они, сплетенные серебром, и нужны ли другие доводы? Что, что теперь делать…
— Соусейсеки, что случилось? Почему…А ЭТО ЧТО ТАКОЕ ЖЕ?!!
— Если ты не будешь шуметь, я попробую объяснить.
— Это же Суигинто… и твой новый медиум! Что тут происходит?
— Мы сражались, и она почти убила меня. Снова. Медиум обманул и победил ее.
— Человечишка победил злобную Суигинто же?! Но почему она здесь?
— Его оружием было нечто непростое. Я не знаю, что, но она почти лишилась рассудка.
— Как будто он у нее раньше был! Но все равно…
— Дай мне закончить. Победа осталась за нами, но он не смог бросить ее там.
— Глупый человечишка! Принес в дом такого врага!
— Он сказал, что попробует договориться с ней и забрать свое… оружие. И вот сейчас, связанные его чарами, они ведут переговоры — во сне.