— Все равно не справишься!
— Врешь.
Ее атака была молниеносной, но мелодия знала о ней. Даже уклоняться особо не пришлось. А затем я потерял контроль. В последующем обмене ударами уже не было моей воли — только кульминация кровавых гимнов. Соу поняла, что нечто вышло из-под контроля, но попыталась остановить это силой. Напрасно.
Мне удалось перехватить контроль, когда правая рука была готова сломать ей шею. За эти короткие мгновения я бросил всю боль, которую, наконец-то, ощутил, в собственное солнечное сплетение и разорвал паутину ритма. В глазах потемнело, и я кулем повалился на прохладный камень арены. Успел.
После такого сокрушительного провала мне не оставалось ничего другого, кроме как согласиться с Соусейсеки — нестандартные решения хороши лишь для нестандартных ситуаций. А что оставалось делать? Теперь, обливаясь потом, я пытался подтянуться в шестой раз, одновременно думая над тем, как же все-таки пропустить эту часть тренировок. Все-таки наличие в пределах досягаемости волшебства, по моему мнению, не должно было вести к физкультуре и спорту.
Но стоит признать, что Соу немало помогала мне, вливая перед сном энергию для быстрого восстановления. Конечно же, я бы предпочел тренироваться под этим «допингом», но по мнению моей наставницы, толку от этого было бы столько же, сколько от переноски воды в решете. И все же жаловаться мне не приходилось, да и готовила Соусейсеки получше меня.
Дни сменялись днями, не принося особых изменений. Впрочем, постороннему наблюдателю бросились бы в глаза многие изменения — особенно если бы ему пришлось, к примеру, подраться со мной раньше и сейчас.
Соусейсеки, казалось, никуда не торопится. Мы все реже обсуждали возможности выбраться в ее мир, но я знал — она вспомнит все тогда, когда сочтет меня готовым.
Когда ночи стали лишь немного прохладней дней, мы стали выбираться на прогулки за город. По улицам она путешествовала в специально купленном для этого большом туристическом рюкзаке, а вдали от лишних глаз выбиралась ко мне на руки или шла рядом. С ней я перестал бояться темноты. Бывало, мы до утра засиживались под звездным небом, тихо беседуя среди шепчущих трав, остро пахнувших простором. Однажды ветер сорвал с нее шляпу и она гонялась за ней с беззаботным смехом, а в другой раз мы попали в грозу и прятались от нее на заброшенном складе. Казалось, так будет всегда — я был счастлив, и Соу такое положение дел вроде бы устраивало.
Впрочем, я не предлагал ей бросить все и остаться со мной — это было бы нечестно. И во сне, не рассказывая ей ни о чем, я ставил опыты над собой в поисках способа стать сильнее, оставаясь собой. Анатомические атласы и учебники по медицине дали мне основу для понимания, остальное предстояло узнать самому.
Прошло лето, и когда желтые листья стали залетать в мой сад, а в воздухе повисли нотки особой горелой сырости, которая так много значит для этой поры, у меня уже были поводы собой гордиться. Но полевые испытания я отложил до зимы — следовало подготовиться, и уже в реальности.
Не прекращали мы и поисков способа поговорить с авторами манги. Следовало выяснить, было ли ее появление невероятной случайностью, или же они нашли лазейку между миров. Само собой, с простыми фанами они говорить бы не стали, а видео с живой Соусейсеки могло попасть не по адресу и испортить все планы. В конце концов, после долгой подготовки, мне удалось выдать себя за богатого американского бизнесмена, которому внезапно захотелось вложить пару миллионов в любимую мангу сына. Взамен «спонсор» просил лишь устроить сыну беседу с авторами, хотя бы через интернет.
Видимо, сумма оказалась слишком заманчивой, чтобы долго думать, и собеседник согласился устроить это в ближайшее время. Я опасался, что из вежливости нам могут предложить прилететь в Японию, чтобы поболтать, но как-то обошлось. Впрочем, и результатов особых все это не дало — автор быстренько признал, что все выдумано и основано на общеизвестных вещах, вроде психологии, а более детальные вопросы обходил стороной.
— Такое впечатление, что он не хочет об этом говорить, — сказала Соусейсеки, слушая мой перевод корявых английских реплик.
— Думаю, у него немало причин для этого.
— Например?
— Например, тупые фанаты, задающие одни и те же вопросы. И на самом деле, зря мы старались. Он не признается в чем-либо незнакомому мальцу, чей отец собирается вложить деньги в его труд. Можно ведь прослыть сумасшедшим и потерять инвестиции.
— А если спросить прямо?
— Можно, конечно. Мы ничего не теряем, верно?
И я задал, наверное, самый глупый вопрос из возможных. «Sir, I've got a live Souseiseki sitting near me; she says you have to know the way to return her back. Can we both be honest right now?»
Ответа не было, наверное, минут пять. Я криво улыбнулся и протянул руку, чтобы захлопнуть крышку ноута, когда пришел ответ. «It's not a place for such. We must meet. Send a letter, when u'll be in Tokyo, password'll be «Lapis». I'll wait, good luck.»
И сигнал об отключении.
Мы еще немного посидели в тишине, после того, как я озвучил ответ для Соу.
Начало пути прояснилось, и первый шаг был сделан. Оставалось попасть в Японию.
В тот вечер я тренировался особо усердно. Время перестало казаться бесконечным, и нужно было спешить. Соусейсеки тоже была взволнована, и даже почти пропустила мой выпад в очередном поединке.
— Ты многому научился за это время, мастер. Теперь у тебя есть шанс продержаться против моих сестер хотя бы недолго.
— Все еще меня недооцениваешь, Соусейсеки? Мне ведь не придется сдерживаться ради них.
— Лучше недооценить, чем похоронить. Ты нужен мне живым и в здравом разуме, мастер. Никому больше я свою спину не доверю.
— Я не подведу, Соу. Живой или мертвый, я найду для тебя Розена.
— Лучше оставайся живым…
Завтра придут посылки, заказанные мною неделей раньше. Завтра я достану из сна книгу, написанную собой о себе. Завтра я проверю, насколько люди верят в чудеса.
Стол, придвинутый к кровати. Три толстых свечи. Старый ежедневник в толстом переплете, купленный на блошином рынке у древней, как мир, старушки. Багрово-мрачные чернила, собственноручно сваренные по рецепту из сна. Найденное давным-давно железное перо, очищенное от ржавчины и насаженное на бывшую кисточку. Песок из разбитых часов.
Мы проверим, можно ли написать книгу о себе изнутри.
План был прост, хоть и невероятен на первый взгляд. Мне следовало принять двойную дозу снотворного и крепко-накрепко погрузиться в собственный сон. Там меня ждали черновики той самой книги о себе, которую мне пришлось составлять после провала с боевым ритмом. Всего-навсего пятьдесят страниц о анатомии духа и сна, которые невозможно было вспомнить при пробуждении. Владея этим знанием, я хотел попробовать дублировать систему влияния духа на тело, замкнув ее на разум. Если эксперимент будет удачен, я смогу управлять резервами тела не верой, а мыслью.
Были и сложности — для реализации этого плана нужно будет покрыть практически все тело сложной татуировкой символов-проводников, причем краской для этого будет смесь некоторых кислот и солей тяжелых металлов. По моим дилетантским расчетам, полный узор убьет меня как минимум восемь раз, прежде чем проявится необходимый эффект. Значит, работать придется понемногу.
Соусейсеки должна была разбудить мое тело, не потревожив дух, чтобы оно дублировало действия во сне. «Управляемый лунатизм», как я объяснял. Впрочем, часть со знаками и ядами я благоразумно не озвучивал — не хотелось волновать Соу.
Две таблетки амитриптилина вырубили меня наповал — я даже не заметил, как уснул. Даже во сне чувствовался их эффект — все казалось вязким и тягучим, словно тонуло в патоке. Я создал копию стола, за которым сидело мое тело, разместил на нем письменные принадлежности, а затем извлек из памяти первый черновик. Оставалось ждать.
Соу сработала виртуозно — я лишь краем уловил дыхание Розы Мистики, а воздух перестал быть таким плотным. Я раскрыл книгу.
«Соусейсеки, я начинаю. Исправь положение рук, если что не так. Тест, тест, тест. Жду сигнала».
Спустя минуту я почувствовал еще один импульс силы. Можно начинать.