Она оглянулась через плечо. Сааш припала к земле, ее глаза превратились в огромные черные озера; перед ней выгнула спину готовая прыгнуть крыса почти с нее ростом. Сааш открыла пасть и зашипела.
Крыса словно взорвалась.
А я еще тревожилась – подумала Рхиоу. Она испытывала одновременно и восхищение, и тошноту.
– Сааш, – крикнула она, перекрывая визг и треск костей, которые ломал Урруах, – не могла бы ты распространить это заклинание на всех крыс? У нас нет времени на сражение с ними!
Сааш, плюясь и шипя, стряхнула с себя ошметки бывшей крысы.
– Да, – ответила она. – Поверь, я приготовилась бы уничтожить их всех, если бы знала. Секундочку…
Она снова припала к земле и сосредоточилась, а Рхиоу встала рядом, чтобы защитить Сааш от нападения крыс. Они теперь сбегались отовсюду, словно почувствовав: что-то вот-вот случится. Одна крыса вцепилась Рхиоу в хвост, другая укусила ее за лапу. Ярость дала Рхиоу силы, и она стала наносить смертельные удары, но скоро почувствовала, что начинает выдыхаться.
– Урруах! – вскрикнула она. – Ради Прародительницы, разверни свою полосатую задницу и помоги нам!
Ответом был полный грозного веселья вопль, и Рхиоу увидела, как Урруах пробивается к ним. Его окружало свободное пространство, перемещавшееся с ним вместе: крысы кидались внутрь этого пустого круга, но обратно уже не возвращались – они оставались лежать с проломленными черепами или сломанными хребтами. Со своей идиотской улыбкой Урруах ухватил одну из крыс смертельной хваткой за шею и стал размахивать ею, расшвыривая других устремившихся на него тварей. Глядя на него, Рхиоу испытывала и отвращение, и восхищение одновременно.
Урруах перепрыгнул через Рхиоу, перевернулся в воздухе и приземлился так, что оказался с ней хвостом к хвосту. Вместе они отбивали нападения верещащих извивающихся существ, не позволяя тем приблизиться к Сааш, которая скорчилась на угольной крошке, покрывающей землю, полуприкрыв глаза.
– Нервное расстройство? – поинтересовался Урруах между ударами.
Рхиоу была слишком занята, чтобы отвесить ему оплеуху, а Сааш просто не обратила на его выходку внимания. Через мгновение она подняла голову и зашипела.
Рхиоу прижала уши, челюсть ее отвисла – настолько пронзительным был звук. Казалось, его издала не миниатюрная кошечка, а резко тормозящий паровоз. Сила звука была такова, что Урруах опрокинулся набок. Всюду вокруг стали раздаваться жуткие хлюпающие хлопки: такие звуки издавали бы вакуумные пластиковые упаковки с печенкой под колесами автомобиля. Все три кошки оказались забрызганы вонючими крысиными внутренностями.
Наступила тишина. Сааш кинулась бежать к тому пути, на который переместились ворота. Рхиоу и Урруах, когда тому удалось подняться с земли, последовали за ней. На загривке Рхиоу шерсть встала дыбом, и это не было следствием близости неисправных ворот: из туннеля донесся гул, отозвавшийся вибрацией в рельсах, и в сумраке вспыхнул единственный огненный глаз локомотива. Поезд, прибывающий в шесть тридцать четыре, приближался.
Урруах тоже его увидел.
– Я могу устроить поломку двигателя, – пропыхтел он на бегу. – Никто ничего и не заподозрит.
– Все равно поезд не остановится раньше, чем пройдет через ворота.
– Я могу его остановить…
– Похоже, ты поменялся мозгами с одной из своих блох, – прошипела Рхиоу. Огромная масса и кинетическая энергия поезда были таковы, что даже преувеличенное представление Урруаха о своих возможностях никак не оправдывало сказанной им глупости. – Поезд сойдет с рельсов, и Иау только знает, сколько этих бедных эххифов пострадает или даже погибнет. Бежим скорее!
Они поспешили за Сааш. Она уже стояла перед воротами и яростно била хвостом, оглядывая переплетение струн полуприкрытыми – чтобы лучше видеть – глазами. Когда Рхиоу и Урруах поравнялись с ней, она сообщила:
– Ворота все еще можно привести в действие. Я опасалась худшего. Конфигурация переплетения струн сохранилась такой же, как мы оставили вчера – вон видите те узлы?
Рхиоу присмотрелась.
– Ты можешь завязать их так, чтобы ворота закрылись?
– Должна суметь. Обновить переплетения мы можем и позже: сейчас на это нет времени. Нужно как можно скорее закрыть ворота. Урруах!
– Готов! – откликнулся тот. Он еще не отдышался, но, как всегда, рвался в бой. – Что нужно делать?
– Сначала займемся основными узлами, потом – субстратом. Рхиоу, ты как?
– Готова.
Сначала Сааш, потом Урруах и, наконец, Рхиоу встали на задние лапы, уцепились когтями за светящуюся сеть и начали тянуть струны. Сааш запустила лапы в самую глубину, ухватила зубами узел и принялась за дело. Направляемая в соответствии с ее замыслом энергия устремилась по струнам в субстрат, и сеть послушно стала закрывать зияющий портал. Вибрация и гудение в воздухе усилились. В физическом смысле ворота представляли собой сейчас не правильный круг, к которому привыкла Рхиоу, а рваную дыру, сквозь которую не было видно ничего: ни приближающегося поезда, ни сигнальных огней. Ворота были оставлены открытыми в черную пустоту, и оттуда тянуло холодным безжизненным воздухом, странно контрастирующим с горячим отдающим металлом дыханием вокзала.
Да скорее же! – в отчаянии подумала Рхиоу: она не могла заставить себя забыть о составе, летящем в темную дыру, чтобы оказаться… где? Никто не мог бы ответить на этот вопрос. После катастрофического вторжения такой огромной массы ворота, конечно, выйдут из строя, и починить их может оказаться невозможно. Что ждет поезд и его пассажиров, безвозвратно канувших в какую-то прореху в ткани вселенной?
Рхиоу усилием воли отогнала подобные мысли: они только мешали работе. Сааш полностью сосредоточилась на стоящей перед ней проблеме – это и делало ее незаменимой в трудных ситуациях: она когтями и мыслью перебирала струны, связывала их и бралась за новые. Урруах оскалил зубы с тем же выражением на морде, с каким он убивал крыс; поток его энергии, такой же мощный, как струя воды из пожарного брандспойта, поддерживал силы Сааш, так что струны сияли все ярче и переплетались все быстрее. Поэтому-то Урруах и был вторым сердцем команды; при всем его хвастовстве и скверном характере мощь молодого кота в расцвете сил стоила многих лет опыта и обретенного умения.
Рхиоу тоже помогала Сааш своей энергией, но ее задачей в основном было следить за процессом восстановления ворот в целом.
– Вон там, – показала она Сааш, – струны реже, чем нужно. – Сааш тут же погрузила передние лапы почти по плечи в переливающуюся сеть; она напоминала сейчас кошку, выуживающую мышь из глубокой норки. Потом ее когти зацепили нужную струну и вернули ее на место. Угроза была устранена, и эта часть сети внезапно засияла ровным светом. Рваная дыра, ведущая во тьму, зарастала. Выглянув за ее край, Рхиоу увидела, как близко уже поезд: до него оставалось не больше сотни ярдов.
Все будет в порядке, – твердила себе Рхиоу, – все будет в порядке… Ну давай же, Сааш, давай, Урруах!..
Теперь ворота напоминали не бездонную дыру, а колышущейся на ветру занавес, сплетенный из света и тьмы. Отверстие сжалось до разрыва в ткани мироздания, разрыв превратился в тонкую черту над рельсами. Поезд был уже только в пятидесяти ярдах… Сааш все еще стояла на задних лапах перед сияющей сетью, закрепляя последние струны.
Рхи, – подумала она, – держи!
Рхиоу зубами ухватила нужные струны, а Сааш в дикой спешке натянула их и переплела. Уже не в первый раз Рхиоу подумала: должно быть, когда-то еще в древности человек видел, как кошка – смотрительница ворот занимается своим делом; отсюда и пошло название детской игры с веревочкой – «колыбель для кошки».
– Готово! – крикнула Сааш. Поверхность ворот стала совершенно плоской, переливающейся разноцветными огоньками, которые разбегались к ее краям и отскакивали обратно. Черная трещина в воздухе сомкнулась. Теперь ничто не мешало видеть несущийся на них слепящий белый глаз ревущего всеми своими дизельными двигателями локомотива. Рхиоу и Урруах метнулись вправо, под платформу, Сааш – влево. Поезд прогрохотал через субстрат отремонтированных и ставших безвредными ворот, не оказав на него никакого действия. Под визг тормозов состав плавно затормозил и остановился у платформы.