Этот металл в небольших количествах встречается в Бонмахоне (Уотерфолд); медь и кобальт — в Мукроссе, а серая медная руда — в Корке, Керри, Типперари и Галуэе. В 1855 году по Лебединому морю было отправлено на кораблях около 1157 тонн.
Гренландцы и эскимосы вырезали и выковывали найденные медные самородки без расплавления и делали из них гвозди, наконечники для стрел и другое оружие и инструменты. Макензи (второе путешествие) свидетельствует о том, что чистая медь была широко распространена среди племен, живущих вдоль побережья Арктического моря; их наконечники стрел и копий выковываются «вхолодную», с помощью одного лишь молота. Колумб (четвертое путешествие), перед тем как достигнуть Гондураса, видел на острове Гуанага каноэ с Юкатана, нагруженное товарами, среди которых отмечает «медные топоры и другие искусные предметы, отлитые и спаянные; кованые и литые тигли».
На Гаити (во время первой своей экспедиции) великий адмирал отмечал медные самородки массой по шесть арроб (четвертей).
Когда испанцы впервые попали в провинцию Тупан, они приняли блестящие медные топоры за низкопробные золотые и накупили за бусы около шестисот штук за два дня; Бернал Диас описывает эти предметы как прекрасно отполированные, с причудливыми резными ручками, служащие одинаково и как украшения, и как оружие.
В Северной Америке есть две большие медные области, снабжавшие весь континент [108], — Верхнее озеро и Рио-Гранде. На первом можно наблюдать начало перехода от камня к металлу.
Руда встречается в лавовых и трапповых горах, высящихся над широким морем свежей воды, в виде твердых блоков: один такой кусок пятидесяти футов в длину, шести футов в глубину и шести футов в среднем в толщину оценивался как весящий восемьдесят тонн. В Медной гавани, Кавунам-Пойнт, из одной только жилы выработали сорок тысяч фунтов. Самая большая масса в Миннесотской шахте (февраль 1857 г.) заняла у мистера Петерика и сорока рабочих двенадцать месяцев: она была сорока пяти футов в длину, тридцати двух футов в ширину и восемидесяти футов в толщину; состояла она из сорокадвухпроцентной руды и весила от четырехсот двадцати до пятисот тонн. Ковкая и эластичная, представляющая в среднем 3,1 процента природного серебра, она не требовала другого тигля, кроме природного; ее оставалось только отбить до нужной формы безо всякого искусного труда, необходимого для руд Корнуолла и Девона, которые внесли такой большой вклад в богатство Тира. Эти разработки приписывают народу, получившему удобное название «курганостроители»; датируются они II веком, когда и дамнориане из Корнуолла находились на той же стадии цивилизации. «Скальная шахта» предоставила образцы оружия и инструментов, наконечники стрел и копий, ножи и трехгранные, как у старых штыков, лезвия. Крепление формировалось путем расплющивания нижнего конца и частичного загибания (без наложения краев) так, чтобы получался ободок. Профессор Джеймс Д. Батлер («Доисторический Висконсин») скопировал двадцать четыре медных инструмента. «Индейцы» называли этот металл «мископеуалик» (красное железо), противопоставляя его черному железу. Как подтверждают броквильские остатки, этот народ знал, как укреплять медь.
Шахты низовьев Рио-Гранде снабжали Мексику материалом для оружия и инструментов. По сведениям капитана Р. Бонникасла, этот металл находили в Нью-Мехико и вулканических скалах Мехоакана (Вальядолид, Новая Испания). В Мексике, как и в Перу, использовали тигли и добавляли к меди бронзу. Металлам покровительствовал бог Кетцалькоатль, ацтекский Тубаль Кан-бен-Ламех.
Еще один крупный центр медного века — страна, «где люди добывают золото, как в Бискайском заливе — железо». Перуанская армия [109], где-то в 300 тысяч человек, набранных из общего населения в 20 миллионов, была вооружена луками и стрелами, дубинками, копьями, дротиками, боевыми топорами (каменными и медными) и мечами-веслами; народ Анахуака (Мехико) имел луки, копья, дубинки, топоры, ножи и мечи одноручные и двуручные, махкахьюитли, усаженные обсидиановыми зубьями.
Доинкское население, аймара, которые добывали золото и серебро, медь и олово, получали сплавы, практически игнорировали железо и сталь, которую называли «келла», как материал для своих «айри» — режущих инструментов. Слово «Анды» принято считать происходящим от слова «анта» из кечуа, означавшего «медь» [110]: природная руда встречалась в местах выше земель для возделывания и изобиловала в медноносных песчаниках боливийского Корокоро. Страна Гуаунанчуко, завоеванная девятым Инкой, предоставила прекрасное собрание каменных и медных топоров, зубил, иголок и щипцов. Блас Валера, один из первых авторов, которого все еще часто цитируют, свидетельствует о том, что «анта» использовалась вместо железа и что ее разрабатывали больше, чем другие руды, предпочитая ее золоту («хори») и серебру [111].