И вновь закованный в железо строй бриттов двинулся на саксов. Те мужественно приняли удар. На этот раз бриттам не удалось прорваться сквозь их ряды, но это был единственный успех саксов. Ярость британских рыцарей была неукротима. Вортимер проявил чудеса рыцарской доблести, увлекая за собой своих людей. Висевший у него на шее щит сиял на солнце, боевая секира мерно вздымалась и опускалась. Он казался неуязвимым. А спину ему прикрывал могучий Элдол, чей двуручный меч дымился от крови саксов.
Напрасно Хенгист пытался воодушевить своих бойцов. Нет, они не отступали, просто их становилось все меньше и меньше. Они храбро бились и спокойно умирали. Хенгист понял, что не только эта битва, но и вся его борьба за власть в Британии проиграна бесповоротно. Саксы вновь отступили по его приказу, но теперь бритты, не давая противнику передышки, гнали его до самой Кантии, где на морском побережье разыгралось третье сражение. И вновь бритты одержали победу. Саксы вынуждены были укрыться за своими циулами, вытащенными на берег.
Но и испытанные в морских боях корабли оказались ненадежным прикрытием на суше. Хенгист вынужден был признать, что недооценил Вортимера. Король не только сам отважно сражался, но проявлял недюжинный полководческий дар. И когда он приказал обстрелять циулы подожженными стрелами, Хенгист спустил корабли на воду и отплыл со своими воинами на остров Танет. Несколько дней прошли спокойно, и старый саксонский вождь уже начал подумывать о том, чтобы послать гонцов на родину за подкреплением, но тут остров окружили корабли Вортимера, который, на море чувствовал себя так же свободно, как в седле боевого коня. С ужасом Хенгист понял, что его флот блокирован на острове и попытки прорвать блокаду придется оплатить такими потерями, которые вряд ли удастся восполнить. Положение становилось безнадежным.
Находящийся в лагере саксов Вортегирн испытывал еще большие муки. Гнев на сына уступил место стыду. Вортимер преподал ему хороший урок истинно королевского поведения. Вортегирн теперь мог воочию убедиться, что королевскую власть нельзя удержать при помощи наемнических копий, а защита интересов своего народа сторицей окупается его преданностью и любовью. Осознав это, низложенный король впал в отчаяние. Он укрылся в своем шатре, не желая видеть никого кроме Ронуэн, оставшейся его последней привязанностью. Когда же он застал ее тихо плачущей на берегу моря, остатки мужества покинули его. Впрочем, Ронуэн, заметив Вортегирна, попыталась улыбнуться, но вначале отказывалась говорить. Наконец, уступая настойчивым расспросам мужа, она сказала:
– Супруг мой! Вы знаете, сколь нежно люблю я своего отца. Его радости с самого моего рождения были моими радостями, а его горести – моими горестями. Его нынешнее положение болью отзывается в моем сердце. Но еще сильнее я люблю вас, и, поверьте, мне нестерпимо видеть ваше унижение. Более всего меня угнетает мысль, что я и мой отец стали причиной раздора между отцом и сыном, ибо, как я люблю своего отца, так и Вортимер любил вас. Послушайте меня, король мой и возлюбленный супруг мой. Отпустите моего отца на родину и примиритесь с вашим сыном. Вам нет теперь нужды в Хенгисте. Вашим щитом станет Вортимер. Верьте мне, он жаждет примирения с вами. Как только мои сородичи покинут Британские острова, исчезнет причина раздора между вами.
Ронуэн смахнула слезу. Вортегирн не смог скрыть растерянности, услышав из уст своей молодой жены то, в чем он не решался признаться самому себе.
– А как же ты? – наконец выдавил он вопрос, более всего волновавший его теперь.
– Я люблю вас и разделю с вами вашу судьбу, – с достоинством произнесла Ронуэн.
– Но Хенгист? Согласится ли он столь бесславно покинуть Британию?
– Мой отец прибыл сюда только для того, чтобы служить вам. Если он не смог сохранить вашу корону, может ли он претендовать на что-либо? Не тревожьтесь! Хенгист мудр и справедлив. Он не причинит вам никакого беспокойства. Добейтесь лишь от вашего сына разрешения для моего отца без боя и с честью отплыть к родным берегам. И еще одно. Оставьте корону своему сыну, даже если он начнет уговаривать вас принять Верховную Власть… Может быть, потом…