- Милый брат мой, - поддержала Родарха Ганеида, - оставайся с нами, а мы постараемся не докучать тебе. Центральная башня замка высока, с ее площадки хорошо видны звезды. Распоряжайся этой башней по своему усмотрению. Живи как тебе вздумается. Если ты боишься возненавидеть людей, то жить тебе следует не среди диких зверей, а рядом с теми, кто нежно любит тебя.
Сказав так, она незаметно махнула рукой, и в залу вступил менестрель. Нежным голосом запел он старинную балладу о светлом королевстве эльфов и мудрости короля стихийных духов. Песня смягчила сердце Мерлина.
- Будь по-вашему, - со вздохом согласился он. – Но предупреждаю вас: правдивы мои слова о безумии, подступающем ко мне. Поселив меня в этом замке, вы подвергаете себя смертельной опасности. Подумайте, ведь не придет же вам в голову ночевать в клетке с голодным львом?
- Отчего же не переночевать рядом с голодным львом, если этот лев из твоего рода? По-моему, только люди убивают сородичей, а львы и демоны на это не способны! – воскликнул Родарх.
Мерлин покачал головой и вышел. Некоторое время жил он в замке, поднимаясь по ночам на площадку башни, чтобы побеседовать со звездами. Иногда с башни слышался нечеловеческий вой и стоны, наводившие ужас на обитателей замка и его окрестностей. Иногда по ночам из башни раздавалось мелодичное пение, вызывающее в душах людей покой и умиротворение.
Родарх незаметно следил за Мерлином, стремясь угадать его желания и предупредить возможные вспышки безумия. Он постарался окружить своего гостя нежной заботой, но при этом не досаждать ему своим вниманием. С горечью узнавал он от своих людей, что несколько раз ночью Мерлин пытался тайком покинуть замок и страшно выл и метался перед запертыми воротами. День ото дня становился маг все более мрачным. Наконец, выбрав удобную минуту, Родарх посетил его в башне и обратился к нему с вопросом:
- Брат мой, Мерлин! Что смущает тебя? Чем не угодил я тебе? Скажи лишь слово, и я исправлю ошибку.
- Ах, Родарх, заботливый мой брат! – отвечал ему Мерлин. – Отпусти меня в Калидонский лес, нельзя более оставлять меня рядом с тобой. Страшное горе несу я тебе в ответ на твою заботу. Горько мне обидеть тебя, но не могу не нанести я тебе обиды, оставаясь в твоем замке.
Герцог Родарх всегда отличался рассудительностью и спокойным нравом. Он пытался разговорить Мерлина.
- Как же могу я отпустить тебя, зная о твоей болезни? Как могу я отпустить тебя, опасаясь какой-то неведомой опасности, грозящей мне, когда я знаю об опасностях, подстерегающих моего любимого родича в Калидонском лесу? Ты пугаешь меня обидой, но я скорее приму ее от тебя, чем подвергну жизнь моего гостя опасности. Вижу я твое смятение и понимаю тебя. Вот что я хочу тебе предложить: ты сам сказал, что непременно нанесешь мне обиду, если останешься в замке, я же не могу отпустить тебя, не зная причины твоих мук; поэтому я даю тебе слово рыцаря, что отпущу тебя, как только ты мне расскажешь о том, что мучит тебя. Согласись, обидевшись, мне легче будет расстаться с тобой.
- Не разрывай мне сердце, Родарх, не спрашивай меня ни о чем! – с мукой вскричал Мерлин.
- Ты ведь знаешь, Мерлин, как поступают с безумными. Для их же пользы их связывают и передают в руки священников. Клянусь тебе, я замкну ворота, если ты не скажешь мне того, что скрываешь в своем сердце.
Видя неумолимость Родарха, Мерлин расхохотался и безумно посмотрел на герцога.
- Правду говорят, истинно безумен тот, кто стремится раскрыть гибельные тайны. Ты дал мне слово, что отпустишь меня, Родарх. Что ж, я скажу тебе, что мучит меня. В своем замке хотел ты дать мне покой, но заставил жить рядом с изменой. Моя сестра, которую ты столь преданно любишь, давно уже отдала любовь твоему оруженосцу. Нежно поцеловав тебя вечером, она спешит к нему на свидание.
Помрачнел Родарх, услышав речь Мерлина. Но поскольку взял он за правило не поддаваться гневу и не спешить с судом и расправой, пошел к Ганеиде и рассказал ей об обвинениях Мерлина.
- Видно, в самом деле безумие овладело моим братом, - со вздохом промолвила Ганеида. – Как бы там ни было, я должна очиститься от обвинения. Если же оно окажется ложным, мы не станем осуждать моего брата, ибо тяжко болен он и нуждается в нашем сочувствии.
И она предложила Родарху испытать пророческий дар Мерлина. Позвала она тогда своего пажа и, приведя его к магу спросила:
- Скажи мне, брат мой, какой смертью умрет этот человек?
- Он захлебнется в бурном потоке, - взглянув на юношу, ответил Мерлин.
После этого вывела пажа Гидеида и переодела его. Она покрыла краской его лицо и прикрепила к его юношескому подбородку седую бороду. Не забыла она выбелить и его кудри. Убедившись, что паж неузнаваем, она подвела его к Мерлину и спросила: