– Хуже всего, - вздохнул присутствующий при разговоре Ульфиус Риккардокский, – что среди множества нелепых легенд, распространившихся во владении нашего короля, есть и легенда о смерти законного наследника, подмененного другим ребенком.
– Что за беда? – усмехнулся Утер Пендрагон. – Разве король не вправе усыновить любого благородного, передав ему право престолонаследия? Меня заботит лишь жизнь маленького Артура.
– Легенда далеко не безобидна, – возразил Ульфиус. – Люди говорят, что вместо вашего сына Мерлин подсунул вам демона и этим объясняют, почему младенца отлучили от матери. Мне кажется, Артура следует привезти сюда. Мы сумеем оборонить его от злоумышленников и рассеем сплетни.
– Тот, кто распустил эту сплетню, рассуждал так же, как и ты, Ульфиус. А раз он ждет появления здесь Артура, значит, учитывает и то, как будут его охранять, – усмехнулся Мерлин. – Нет, мы не поддадимся на эту уловку. Пусть себе болтают.
– Меня пугает мысль о тщеславии моих вассалов, – сознался Утер Пендрагон. – Никогда не думал, что столько людей мечтают занять мой трон, умри я бездетным. Скажи, Мерлин, могу ли я доверять им? Все чаще мне хочется разорвать помолвку Лота с Моргаузой.
– И начать новую междоусобную войну? – спросил маг.
– Что за нелепая ситуация, – возмутился сэр Ульфиус.
– Прекрасная ситуация! – возразил Мерлин. – Подумайте сами. Король Лот загнал себя в болото, из которого ему уж не выбраться.
– Как это?
– Раз он ищет смерти Артуру, значит, признает законность Верховного правления нашего короля. Он хочет через брак с Моргаузой стать наследником Утера Пендрагона. Пока жив Артур, он будет заинтересован в сохранении жизни короля. Мы будем охранять Артура, а Лот будет охранять своего сюзерена. Надо как можно скорее выдать за него Моргаузу.
– Допустим! – согласился Ульфиус Риккардокский, – но все остальные?
– остальных можно не считать. Никто из них не может претендовать на трон Верховного короля бриттов. Они надеются лишь на смуту, которую должен будет затеять Лот, чтобы подобно Горлою, попробовать завоевать независимость для себя и своих крохотных земель. Если Лот не возмутится, они останутся покорными как овечки.
– Мерлин прав, – кивнул головой король. – Но я думаю о том, что может произойти в случае моей внезапной смерти. Если я не успею заставить своих вассалов присягнуть Артуру, они могут оспорить не право на престол, а само его происхождение. Что помешает им объявить моего сына самозванцем, если никто и никогда не увидит его рядом со мной?
– Я помешаю! – твердо сказал Мерлин.
– Но как?
– Всему свой черед. Сейчас мы должны сохранить и воспитать Артура. В положенное время я позабочусь обо всем остальном.
– Но ведь ты тоже смертен, Мерлин, – тихо напомнил Ульфиус Риккардокский.
– Да! Но я знаю, когда и как суждено мне погибнуть, сэр Ульфиус. И не напоминайте мне больше об этом. Я не боюсь преждевременной смерти, но меня может еще не раз поразить приступ безумия. Тяжесть ответственности и избыток знания давят мою душу.
– Мы с леди Игрейной всецело доверяем Мерлину, – твердо произнес король. – Кстати, королева жаждет побеседовать с тобой наедине. Посетишь ли ты мою супругу, Мерлин?
– Если вы позволите мне, мой король, я немедленно отправлюсь в ее покои, – с поклоном отозвался маг.
Утер Пендрагон дружески улыбнулся чародею, а сэр Ульфиус поднялся, чтобы проводить мага к леди Игрейне. Ему было не по себе оттого, что невольно он приинил боль своему другу.
Увидев Мерлина, королева поднялась ему навстречу, жестом приказав своим дамам оставить их вдвоем. Сэр Ульфиус осмотрел опустевшие покои и пообещал позаботиться о том, чтобы никто не смог подслушать предстоящую беседу. Мерлин ласково поблагодарил Риккардокского правителя. На сэра Ульфиуса можно было положиться.
Маг отметил про себя, что леди Игрейна стала еще прекраснее, чем прежде. Любовь наложила на ее черты отблеск умиротворения и счастья. Но в глазах, попрежнему время от времени, и мелькали искорки озорного лукавства. Она без це-ремоний подошла чародею и, взяв его за руку, усадила рядом с собой.
– Расскажи мне о моем сыне, мудрый Мерлин, – попросила она.
Леди Игрейна ловила каждое слово мага, задавала ему множество вопросов, требовала подробностей, и он с радостью старался удовлетворить любопытство несчастной матери, обреченной на то, чтобы следить за взрослением своего чада издалека.
Наконец, когда все было рассказано и пересказано несколько раз, она задумчиво посмотрела на чародея.
– Мне нужно сообщить тебе нечто важное, Мерлин, – сказала она.
– Я внимательно слушаю вас, леди.
– Я жду ребенка. Пока об этом не знает никто, кроме нас с тобой. Даже его отцу я не решилась сообщить эту новость, не посоветовавшись с тобой. Теперь ты видишь, как я доверяю тебе, Мерлин.
– Что же тревожит вас, леди, и почему вы не поспешили обрадовать нашего короля?
Леди Игрейна с изумлением посмотрела на мага:
– Две вещи беспокоят меня. Ты сам вызвался быть моим советчиком, вот я и жду твоего совета. Скажи мне честно, этого ребенка тоже отнимут у меня?
– Нет.
– Странно – пожала плечами королева. – Мне кажется, если родится мальчик, ему будет грозить та же опасность, что и Артуру. Мне очень хотелось бы подарить моему супругу еще одного сына, чтобы еще более укрепить его трон, но…
– Что?
– Я боюсь, что тогда мой несчастный Артур может быть лишен права первородства.
– Успокойтесь, королева! – ласково произнес Мерлин, - Вы подарите Утеру Пендрагону красивого и здорового ребенка, которому предстоит действительно укрепить трон вашего супруга. Но вы подарите своему супругу дочь, леди Игрейна. Царствовать же вослед Утеру Пендрагону предстоит вашему сыну Артуру, которого никто никогда не лишит права первородства.
– Обрадуется ли мой повелитель дочери? – покраснев от смущения и опустив глаза, едва слышно спросила Игрейна.
– Очень обрадуется. Не давайте воли сомнениям, леди! Никто и никогда не займет в сердце короля место, отведенного вам и только вам.
– Благодарю тебя, Мерлин!