– Видел ли ты среди сражающихся Диан Кехта? – не слушая мага произнес сид. – Каждый должен делать то, на что он способен. Кстати, на чьей стороне ты бился?
– На стороне светлых сидов… – начал чародей.
– Странно, странно, – покачал головой Ангус, – а ведь от сидов в тебе ничего нет. На одну четверть ты фомор. Не обижайся, но тебе не следовало вступать в бой.
– Должно быть, я поступил неразумно.
– Ладно, – смягчился сид, – найдется и для тебя дело. Фоморы почти разбиты. Слышишь? Гул сражения затихает. Их оттеснили к самому морю. Но все может случиться. Заповни, в Каердубаль фоморы могут проникнуть только через западную башню, в основании которой лежит один проклятый камень, разрыващий в этом месте магический круг, наведенный самим Огмэ. Только там может пройти фомор. Оставайся здесь и охраняй подступы к башне. Когда сражение закончится, тебе сообщат.
С этими словами Ангус накинул на плечи свой плащ и растворился в воздухе.
Мерлин прислушался. Буря ушла от Каердубаля и теперь бушевала где-то вдали.
Небо постепенно очищалось от туч. Проглянули первые звезды, по-прежнему холодные и равнодушные. Вновь необъяснимая тревога подкатилась к сердцу мага.
Чувствуя, как играет под ним не привыкший к длительному бездействию конь, чародей тронул поводья и начал медленно кружить по поляне, не упуская из виду башни, подступы к которой он должен был защищать.
Эта башня казалась самой неприступной. Она была возведена на огромной скале, послужившей ей естественным фундаментом. В башне не было ворот, а огибавший ее ров был широк и глубок.
Чародей вздохнул. Башня была неприступна для людей. Но ни ров, ни стена не могут преградить дорогу демону. Только магический круг неприступен для фомора, но там, где круг проходит по проклятому или преступному камню, образуется разрыв. И будь этот разрыв не толще конского волоса, демон сможет проскочить через него.
Мерлин подумал, что ему следует завтра же поискать этот камень и выломать его из башни. Но это можно сделать только утром.
Между тем небо совсем очистилось от туч. Чародей вновь посмотрел на звезды и на этот раз увидел, как одна из них наливается кровавым цветом, предвещая близкую опасность. Маг насторожился.
Волшебный конь Манавидана встрепенулся и тихо заржал, предупреждая своего седока. Он тоже почувствовал опасность. Мерлин привстал на стременах и посмотрел в ту сторону, куда укатилась битва. Вдали по узкой тропинке, ведущей к замку, приближалась какая-то темная масса, словно бы туман клубился по тропе, медленно пробираясь к поляне, на которой, обнажив меч, замер чародей.
Постепенно туман приобрел очертания едущего на могучем коне великана со страшным шлемом на голове. Когда всадник выехал на поляну, Мерлин увидел нечто чудовищное: на коне сидело странное существо с телом огромного человека и головой лошади. Чародей понял, что один из фоморов прорвался сквозь заградительный строй светлых сидов. Мерлин приготовился к сражению, исход которого самому магу был не ясен.
Раздумывать было некогда. Мерлин напал на демона в тщетной надежде на внезапность. Но фомор вовремя увидел противника и приготовился к бою. Одним быстрым движением копья он отвел удар Ингена и поскакал дальше.
Чародей развернулся и пользуясь резвостью волшебного морского коня, вновь преградил путь демону к западной башне Каердубаля. Фомор натянул поводья и остановился, не доезжая до Мерлина. На нем не было доспехов, лишь грубые штаны и кожаная куртка прикрывали его тело. В руке фомор держал копье, но за спиной у него висел огромный двуручный меч.
Морда странного существа исказилась странным подобием доброжелательной улыбки.
– Прочь с дороги, Мерлин, – выкрикнул он.
– Здесь ты не пройдешь, – дерзко возразил маг.
Фомор затрясся от хохота.
– Я уже показал тебе свою силу, Мерлин. Освободи мне дорогу. Я не хочу убивать тебя.
– Может быть ты просто не можешь убить меня?
– Это почему же? – изумился демон.
– Потому что я знаю, какой смертью суждено умереть мне, – твердо ответил чародей.
– Глупец! – с презрением процедил фомор. – Ты знаешь лишь свою человеческую судьбу. Но ведь ты человек только на три четверти, а сегодня ты неразумно вмешался в битву сидов. Мне достаточно взять у тебя одну четверть твоей жизни, ту, что ты сам положил на чашу весов, покинув свою пещеру на горе Эрир. Без этой части твоя человеческая жизнь не состоится. Этого ты не учел в своих прорицаниях, не так ли? Я могу, но не хочу убивать тебя.
– Откуда милосердие у фомора? – не менее презрительно отозвался чародей.