Утер Пендрагон, напротив, почти не сходил с небольшого пригорка, с которого он поразил своего первого в этом бою противника. Шлем короля был слишком хорошо знаком саксам, и предводителю бриттов не было необходимости искать себе соперников. Саксы окружили короля, надеясь одолеть его, используя численное превосходство.
Но одолеть Утера Пендрагона было непростой задачей. Удар его копья был не менее страшен, чем удар когтистой лапы настоящего дракона. Когда же копье переломилось, в воздухе засверкал Фэбур, и королевский меч разил так же сокрушительно, как и мощный хвост дракона. Выступающие против бриттов саксы, кроме того, опасались смотреть на шлем, подаренный Мерлином, ибо шлем вызывал панический ужас у каждого, кто осмеливался поднять на него свой взор.
Охваченный холодной яростью, Утер Пендрагон громоздил вокруг себя тела убитых захватчиков, нимало не заботясь о том, что на смену убитым приходили все новые и новые воины. Ни разу за все время боя не потерял он стремени, ни разу не отступил, избегая схватки. Он напомнил собой старый утес, выдающийся в бушующее море, о который с яростным ревом бьются, рассыпаясь в брызги от своего бессилия, накатывающиеся волны.
Верные бароны короля стремились помочь ему и не забывали прикрывать спиной повелителя. Многие из них погибли в этой жестокой сече, покрыв свои имена неувядаемой славой. Седые армориканцы, последние из пришедших на остров вместе с Аврелием Амброзием и его братом, вновь проявили чудеса доблести и верности вассальному долгу. За все время битвы ни разу не склонилось трепетавшее на ветру знамя с алым королевским драконом.
Вечер не определил победителя. Войска отошли на противоположные стороны равнины, чтобы отдохнуть перед новой схваткой. Несмотря на усталость, Утер Пендрагон обошел лагерь и поговорил с рыцарями. Их готовность довести сражение до победы на следующий день вселила в душу короля гордость за бриттов. Сам он был убежден в победе, опасаясь лишь поспешного отступления саксов.
Однако окта счел результат первого дня битвы весьма обнадеживающим и, едва забрезжил рассвет, вывел своих для завершения схватки. Увидев это, Утер Пендрагон приказал пустить коней. Вновь первый удар конницы бриттов оказался сокрушающим. На этот раз саксы дрогнули. Бившийся на правом фланге королевского войска Ульфиус Риккардокский обратил своих противников в бегство и, прорвав строй саксов, получил возможность для повторной атаки. Он приказал своим рыцарям отойти подальше, чтобы как следует разогнать коней, а затем ударил во фланг, смешав боевой порядок противника.
Увидев доспехи своего друга, король, громивший врага по центру, резко повернул коня и двинулся на встречу сэру Ульфиусу. Прокладывая себе путь Фэбуром.
А на левом фланге британские бароны подались назад, создавая видимость отступления. Воодушевленные этим, саксы двинулись вперед, их боевой строй сломался, но в единоборствах бритты имели явное преимущество благодаря своим латам и хорошо обученным коням.
Окта, проклиная судьбу, попытался восстановить порядок, но было уже поздно. Кони бриттов, вначале увязнувшие в оборонительных рядах саксов, получили простор и теперь мчались по полю, неся смерть завоевателям. Не дожидаясь полного разгрома, предводитель саксов попытался отступить. Самому ему, правда, удалось бежать, но его огромная навсегда осталась лежать в земле бриттов, обладать которой так стремились обладать захватчики.
Утер Пендрагон одержал очень важную победу. Но, к сожалению, еще не выиграл войны. Кроме того, пррываясь навстречу сэру Ульфиусу, он открыл на мгновение свой бок, и туда вонзился дротик расторопного сакса. Сама по себе рана не была тяжелой, но она вызвала лихорадку. Короля пришлось унести с поля на носилках. Вместе со своим повелителем отбыл также сэр Ульфиус.
Случилось так, что бежавший Окта встретил на дороге большой отряд саксов, недавно прибывших на континент. Возглавив этот отряд, он вернулся, и победа бриттов едва не обратилась поражением.
Застигнутые врасплох бароны Верховного короля, тем не менее, не растерялись. Они приняли неравный бой и, возможно, все погибли бы, не посрамив своего оружия, но тут на поле брани появилось еще одно действующее лицо. В бой вступил Лот, король Лотиана, шедший во главе сильной рыцарской рати. Его вмешательство определило исход этого третьего сражения. Саксы поспешно бежали.
Узнав о болезни Утера Пендрагона, Лотианский король принял на себя командование объединенным войском бриттов. Не мешкая, он начал преследование отступивших , хотя и не догнал их. Однако вскоре на его пути возникла рать саксов, спешивших на подмогу Окте. Лот разгромил их, проявив в сражении недюженный талант военноначальника. Здесь же после битвы нашел его королевский гонец, передавший ему именем Утера Пендрагона в подчинение всю армию бриттов.