– Я согласен! Они могут повесить меня, но только сначала пусть попробуют взять меня в плен.
Слова короля Лота потонули в одобрительных выкриках его вассалов.
– Если лисица повадилась бегать в курятник, - крикнул старый покрытый шрамами рыцарь, - она не остановится, пока не передушит всех кур, поэтому нужно вовремя затравить ее собаками. Это наша земля и наше добро. С ворами надо поступать по закону. Это жестокая война, а не рыцарский турнир.
Опустив голову, гонец покинул лагерь бриттов. Привезенный им ответ сильно озадачил предводителей саксов, которые привыкли рассчитывать на великодушие бриттов. Сами склонные к жестокости и разбою, они немедленно вспоминали о рыцарской чести и христианском милосердии, когда оказывались в затруднительном положении. Сейчас они возмущались суровостью своих противников, особенно проклиная Лота и сэра Ульфиуса.
Между тем их собственные деяния трудно было назвать как-нибудь иначе, чем разбой. Они сжигали деревни вилланов, выгребали из закромов зерно и муку, уводили скот, не гнушались они и нехитрыми орудиями ремесленников, разоряя кузни и гончарные мастерские.
Несметной силой вторгнувшись во владения короля Эльфина маб Гвиддно, они предали огню и мечу некогда процветавшую область. Старый король достойно встретил вероломного противника. Не покидая седла, он объезжал свои владения, пытаясь защитить своих подданных от жестокости и алчности саксов. Королевская конница славно билась, но силы были неравные. Постепенно, изнуряя короля мелкими стычками, выводя из строя вассалов, саксы прижали королевскую рать к побережью и навязали королю бой на морском песке, в котором вязли рыцарские кони, лишая Эльфина его единственного преимущества
Король нечеловеческими усилиями умудрился выиграть этот бой. Но, разгромив врага, сам остался лежать на берегу, прислонившись к скале и изнемогая от множества ран. Он смотрел в морскую даль, с горечью думал о том, что именно оттуда, где голубое небо сходится с синей гладью вод, приходят циулы саксов.
Он вспомнил дни своей молодости, когда из этих вод появился прекрасный юноша без оружия, протянувший молодому наследнику престола руку с открытой ладонью. Эльфин подумал, что он умирает, поскольку перед его взором вновь появился огромный Лосось, скользящий по волнам, уходящий в глубь вод и взлетающий в воздух. Король был рад, что перед смертью ему даровано это видение, напомнившее дни его юности.
Лосось приближался к берегу. Когда он всплыл на поверхность, солнце отражалось на его блестящей чешуе, искрами вспыхивая перед глазами Эльфина. Вдоль линии горизонта промелькнула колесница, запряженная конями, напоминающими вздыбившиеся волны. По небу тяжело пролетела какая-то огромная птица, на мгновение заслонившая королю солнце. Лосось скользил по волнам у самого берега.
Боль ушла из раненного тела Эльфина. Стало легко и спокойно. Веки короля опустились. Вряд ли сам он мог сказать, сколько продолжалось его странное забытье, во время которого перед мысленным взором измученного короля вставали разроздненные картины его молодости.
Неожиданно Эльфин услышал рядом собой скрип песка. С усилием король открыл глаза. Перед ним стоял человек в серебристом, напоминающим змеиную чешую плаще. В бороде этого человека сверкала седина, но глаза смотрели молодо и весело. Человек улыбнулся королю и протянул ему свою руку, широко раскрыв ладонь.
– Я прошу твоего покровительства, Эльфин маб Гвиддно.
– Я сам сейчас нуждаюсь в покровительстве, Мерлин, – отозвался король и добавил, - но я рад видеть тебя живым и здоровым на этой земле.
Чародей достал из складок своего плаща яблоко, протянул его Эльфину и сказал:
– Съешь это!
Умирающий послушно взял яблоко. С трудом пожевал и проглотил он первый кусок, хотя яблоко было удивительно вкусным и ароматным. Сразу же силы начали возвращаться в тело раненого, а сами раны стали затягиваться. Съев яблоко, Эльфин почувствовал себя совершенно здоровым и бодрым.
– Что это было? – спросил он, легко вскочив на ноги.
– Это волшебное яблоко с острова Аваллон.
– Напрасно ты отдал его мне, - покачал головою король. – Надо было накормить им Великого короля бриттов.
– Мне известно о болезни Утера Пендрагона, – нахмурился Мерлин, – но это яблоко предназначалось тебе, сэр Эльфин. Счастлив был бы я, если бы в моих силах было продлить дни нашего короля, но мне не даго этого. Каждому из нас суждено совершить лишь то, что предначертано звездами. Которые предоставляют всем достаточно свободы, чтобы проявить себя и самому определить свою судьбу.