В Любви нет "здесь" и "там", "сейчас", "тогда". Любви все возрасты - покорны, любое время года Ей подходит. Куда б ни шёл, везде Любовь находишь.
Любовь границ не знает и препятствий. Коль на пути её лежат страданья, она Любовью зваться уж не вправе.
Я часто слышу: мол, Любовь - слепа, в возлюбленном не видит недостатка. Но слепота та - подлинное зренье.
Смогли бы вы всегда так слепы быть, чтобы не замечать изъянов?
И чист, и ясен - взгляд Любви, направлен в глубину. Когда же ваших глаз Она коснётся, тогда поймёте вы, что в мире нет того, что недостойно было бы Любви. И только глаз, что - ранен, что - разделён с Любовью, ищет места, где нет Любви. И все изъяны, которые находит, то - лишь его изъяны.
Любовь концы все сводит воедино. А ненависть спешит разъединить. Скала, которую Алтарной вы зовёте, развалится на части, коль её рука Любви удерживать не станет. И твоё тело избежит растленья, коль ты его полюбишь.
Любовь - то Мир, навеянны й мелодиями Жизни. А Ненависть - Война, что разбудили ветры Смерти. Что выбираешь ты: Л юбить и пребывать в Покое, иль н енавидеть в состоянии войны?
И вся Земля живёт в тебе, и Н ебеса в теб е. Так возлюби же Землю, всех Её детей, коли захочешь возлюбить с ебя. Так возлюби же Небо, всех Его Г оспод, коли захочешь возлюбить себя.
За что ты ненавидишь Наронду, Абимар?
Всех ошеломил вопрос Мастера и то, как изменился его голос. Мы же с Абимаром лишились дара речи: ведь мы скрывали нашу враждебность друг к другу и надеялись, что никто не догадывается. Все смотрели в нашу сторону и ждали ответа от Абимара.
Абимар (взглянув на меня): Наронда, это ты рассказал Мастеру?
Когда Абимар произнёс "Мастер", моё сердце запело от радости, поскольку из-за этого слова мы и поспорили, ещё задолго до того, как Мирдад открылся нам. Я настаивал, что он - учитель, явившийся нам, чтобы открыть людям путь к просветлению, Абимар же утверждал, что он - обычный человек.
МИРДАД: Не смотри искоса на Наронду, Абимар. Он не повинен в том, за что его винишь.
Абимар: Тогда кто? Кто сказал тебе? Неужели ты умеешь читать мысли?
МИРДАД: Шпионы иль чтецы умов Мирдаду не нужны. Вот если б ты любил Мирдада, как любит он тебя, ты прочёл бы, о чём мечтает он, и осознал бы, что в сердце у него.
Абимар: Прости глухого слепца, Мастер. Открой мне глаза и уши, ибо я горю желаньем видеть и слышать.
МИРДАД: Любовь - единственный волшебник. И если хочешь видеть ты, впусти Любовь в глаза, и если хочешь слышать ты, в ушах твоих Любовь пусть поселится.
Абирмар: Но у меня нет ненависти ни к кому, даже к Наронде.
МИРДАД: Отсутствие ненависти не означает присутствие Любви, Абимар. Любовь есть действенная сила. Коль Она не правит каждым твоим жестом или шагом, не сможешь ты тогда найти свой путь, и коль Она не наполняет желанье каждое твоё и мысль, пусты окажутся желанья, а мысли станут панихидой дней твоих.
Теперь же сердце моё оборотилось в арфу, зовёт меня исполнить песню. Где же твоя арфа, Цамора?
Цамора: Принести тебе арфу, Мастер?
МИРДАД: Да, Цамора.
Цамора поднялся и отправился за арфой. Остальные переглядывались между собой в недоумении, однако сохраняли спокойствие.
Когда Цамора вернулся с арфой, Мастер принял её у него из рук и склонился над ней, настраивая струны. Затем стал играть и петь песню.
МИРДАД: Бог - твой капитан, плыви, мой Ковчег! И пусть бушует ад, всю ярость изрыгая, терзая мертвецов, живых же убивая, расплавится земля, пустая и нагая, Бог - твой капитан, плыви, мой Ковчег!
Л юбовь же - компас твой, плыви, мой Ковчег! На север ли, на запад, на юг ли, на восток, р аздай добр о тому, кто в том увидит прок, с пути ты не свернёшь, хоть будет путь далёк, Любовь ведь - компас твой, плыви, мой Ковчег! А вера - якорь твой, плыви, мой Ковчег! Пускай грохочет гром и молния сверкает, и горы, и моря от ужаса рыдают, и Б ожья искра в сердце человека угасает, её раз дует вера - якорь твой, плыви, мой Ковчег!
Мастер перестал играть и склонился над арфой. Никто не перебирал струны, но арфа продолжала петь: "Бог - твой капитан, плыви, мой Ковчег!" Губы Мастера были сжаты, но голос его разносился далеко за пределами пещеры, волнами окутывал горы, и долины, что лежат внизу, и море, что дышит беспокойно, и небеса, что смотрят свысока. В его голосе звучал звёздный дождь, искрилась радуга, слышалась дрожь земли, завывал ураган, а иногда веял бриз, или заливался песней соловей.
Глава 12
Прошло три дня. Семеро собрались вместе и отправились в пещеру. Мастер приветствовал нас так, будто уже давно ждал.
МИРДАД: И вновь я приветствую вас, птенцы мои, возвратившиеся в гнездо. Расскажите Мирдаду о ваших мыслях и желаньях.
Майкайон: Единственное наше желанье - быть рядом с Мирдадом, чтобы могли мы слушать и внимать его Истине, тогда и мы, возможно, станем такими же, как он. Однако его молчание приводит нас в трепет. Может, мы обидели его чем-то?
МИРДАД: Не для того, чтобы изгнать из сердца вас, молчу я три последних дня, но для того, чтоб стали ближе вы сердцу моему. Ведь кто знает тайну тишины, её покой, не может быть обижен иль обидеть.
Майкайон: Выходит, молчать лучше, чем говорить?
МИРДАД: Речь, даже самая прекрасная - лишь ложь правдивая. Тогда как молчанье открытой правдою зовётся.
Абимар: Получается, что слова Мирдада хоть и честны, но всё же ложь?
МИРДАД: И слова Мирдада - ложь для всех, чьё "Я" - не едино с "Я" Мирдада. Когда же черпать станете вы ваши мысли из одного источника, и все желания искать в колодце нашего единственного "Я", тогда слова не будут больше ложью.
Когда моё и ваше "Я" солью тся воедино, так же, как "Я" моё и Бога, тогда без слов общатьс я сможем мы и Истину услышим в Т ишине.
Пока моё и ваше "Я" не суть одно и то же, я вынужден вовлечь вас в слов войну, котору ю могу я выиграть вашим же оружь ем и к моему источнику вас привести.
Тогда вы в мир пойдё те и научите людей любить, так , как я учу вас. Тогда вы поведё те мир в т ишину Сознань я, туда, где будет бить для вс ех И сточник Слова, Осознанье .
Пока же вы на милость Мирдаду не сдадитесь, не сможете вы стать непобедимы. И не отмоет мир позора поражений, коли его не победите вы.
И потому готовьтесь к битве. Щиты достаньте, надевайте латы, точите свои копья и мечи. А Тишина бить будет в барабаны и знамя понесёт.
Беннун: Что же это за Тишина, Которая - одновременно и барабанщик, и знаменосец?
МИРДАД: Та Тишина, в Которую я вас введу, - Пространство, в Нём небытиё восходит в бытиё, а бытиё в небытиё стремится, и это - Благодати пустота, где звуки, зародившись, умирают, где формы обретают вид, затем его теряя, где пишется судьба, где ничего нет, а лишь ОНО.
Пока не перейдёте вы эту П усто ту, Пространство это не пересечё те, не сможете познать реальность бытия, а также небыти я реальность . Не сможете познать вы, насколько тесно связана реальность ваша с Реальностью Единой.