2-й: Но плод иной захочет он отведать, что не на этом полюсе взращён.
1-й: Мы соблазним его глаза и обонянье цветов прекрасных нежным ароматом.
2-й: Но будет взгляд его искать цветов других, а обонянье - запаха другого.
1-й: Мы музыкой далёкою и сладкой станем слух ласкать его.
2-й: Но повернётся к хору он другому.
1-й: Страх сделает его рабом для нас.
2-й: Надежда защитит его от страха.
1-й: Боль покорит его.
2-й: А Вера освободит от боли.
1-й: Мы сон его кошмарами наполним, сбивающими с толку, а бдения часы затмим тенями.
2-й: Загадки те его воображенье разгадает, растают тени.
1-й: Но можем мы считать его одним из нас.
2-й: Считай его одним из нас, коль хочешь, но и противником его считать ты должен.
1-й: Но может ли он быть одновременно за нас и против нас?
2-й: Он - одинокий воин. А враг его единственный - его же тень. Как ляжет тень, так битва повернётся. Когда тень впереди его, тогда он - с нами. Когда же позади, тогда он - против нас.
1-й: Так что ж, держать его спиною к солнцу?
2-й: Но кто удержит солнце за спиной?
1-й: Загадочен - тот воин.
2-й: Загадочна - и тень его.
1-й: Сколь славен ты, рыцарь одинокий.
2-й: И одинокая сколь славна тень.
1-й: Хвала ему, когда он - с нами.
2-й: Хвала ему, когда он - против нас.
1-й: Сейчас и вечно.
2-й: Здесь и везде.
Так говорили два архидемона в момент рожденья ЧелоВека.
Глава 15
Мастер произнёс последнее слово, и чья-то тень появилась у входа в пещеру. Мы увидели фигуру Старейшины, он затмил собой свет и перекрыл нам воздух. В голове моей пронеслась мысль о том, что фигура у входа - это те два архидемона, о которых нам рассказывал Мастер.
Глаза Старейшины пылали, борода развевалась на ветру. Он бросился к Мастеру и схватил его за руку, пытаясь вытолкать из пещеры.
- Шамадам. Я слышал всё, что породил твой подлый ум! Через твой рот изливается яд. Твоё присутствие поражает недугом тяжким. Как Старейшина Ковчега, я приказываю тебе: убирайся!
Но Мастер, хоть и был хрупкого телосложения, не шелохнулся, как если б он был великаном, а Шамадам - ребёнком. Он взглянул на Шамадама и произнёс:
-Лишь тот имеет право высылать другого, кто обладает властью принимать. Разве ты, Шамадам, принял меня в братство?
Шамадам: Твой жалкий вид тронул моё сердце, потому я тебя и впустил.
МИРДАД: Мою Любовь своей ты тронул жалостью. И вот я здесь, со мной - моя Любовь. Но ты - ни здесь, ни там. И тень твоя лишь носится повсюду. А я пришёл собрать все тени и спалить их в свете Солнца.
Шамадам: Я был Старейшиной Ковчега задолго дo того, как дыхание твоё стало отравлять воздух здешний. Как только твой язык повернулся сказать такое: "Я - не здесь"?
МИРДАД: Я был и до того, как эти горы появились, и я ещё пребуду долго после того, когда они сотрутся в пыль.
Я - Ковчег, алтарь - я и огонь. И если не укроешься во мне, то станешь ты добычею штормов. И если не смиришься предо мной, то не познаешь ты освобожденья от ножей Смерти. И если не поглотит тебя мой ласковый огонь, то станешь топливом для Адского огня.
Шамадам: Нет! Вы слышали? Братья, ко мне! Сбросим этого самозванца в пропасть!
И Шамадам бросился к Мастеру и схватил его за руку, желая вытащить из пещеры. Но Мастер стоял, как вкопанный. И никто из братьев не двинулся с места. Шамадам опустил голову и вышел из пещеры, бормоча себе под нос: "Я - Старейшина Ковчега. Вы ещё узнаете, кто здесь - главный".
Мастер смотрел ему вслед. Цамора не выдержал и нарушил молчание.
Цамора: Шамадам оскорбил нашего Мастера. Что ты хочешь, чтобы мы сделали с ним?
МИРДАД: Молитесь за Шамадама. Больше ничего. Молитесь, чтобы спала пелена с глаз его, и чтобы тень растаяла.
Как притянуть к себе легко добро, так же легко и зло приблизить. Как на Любовь настроиться легко, так и на Ненависть.
Из Космоса бескрайнего, безбрежного простора сердец своих зов ите Благословенье мира. Ведь всё , что есть Благословение для мира, Благословением является для вас.
Молитесь же о благе всех существ. Ведь благо для любого существа есть ваше же благополучье.
Ведь каждый есть кирпичик Бытия, вы - бесконечной лестницы ступени. Те, кто хотят добраться до Свободы, должны на чьи-то плечи опираться. Они ж подставят плечи для других, для тех, кто вознестись стремится выше.
И кто же - Шамадам, как не ступень для вас? И разве не хотите вы, чтоб ваша лестница была и крепкой, и надёжной? Вам надлежит заботиться о каждой ступени и следить, чтоб они крепки и надёжны были.
И кто же - Шамадам, если не камень, положенный в основу вашей жизни? А вы - суть камни, что в основе его жизни и всех других существ. Следите, чтоб Шамадам был камнем без изъяна, чтоб жизнь построить цельную. И безупречны будьте, чтобы жизнь тех, кому вы будете нужны, была бы безупречной.
Подумайте, у вас всего два глаза? Я говорю вам, каждый глаз, что видит, - на небе, на земле иль под землёй, - лишь продолженье ока вашего. Насколько взгляд соседа - ясен, настолько же - ясны и ваши очи. И коль туманен - взгляд его, туманен - взгляд и ваш.
Слепец - глаза незрячие для вас. Оберегайте зрение соседа, чтоб лучше видеть вы могли. Храните ваше зрение, чтобы сосед не спотыкался и не упал бы перед вашей дверью.
Цамора думает, что Шамадам меня обидел. Разве может невежество нарушить Осознание моё?
Ручей, что глину, ил несё т с собою, способен загрязнить ручей хрустальный. Но разве может он море загрязнить? Ведь радостн о приемлет море грязь, по дну её рассеет и воду чистую ручью вернё т.
Вы можете запачкать иль очистить квадратный фут земли, возможно, милю. Но кто запачкать иль очистить Землю может? Земля вбирает нечистоты человека и зверей, взамен Она нам дарит плоды и ароматные цветы, и урожай, и мягкую траву.
Меч ранит плоть. Но может ли он ранить воздух, каким бы острым не был он?
И только лишь гордыня человека и узкое сознание себя, невежества и похоти созданье способно оскорбить иль оскорблённым быть, и станет оскорблять в ответ и грязью грязь смывать.
И коль ваш мир гордынею отравлен, услышат ваши уши оскорбленья, а тумаки на голову падут. И спустит этот мир на вас собак, что стерегут ничтожные законы, и убежденья, купленные златом, и благородство, что покрыла плесень. Они объявят вас врагом порядка и сеятелем хаоса и смерти. На всём пути для вас стоят капканы, а ложе ваше застлано крапивой. Они вам будут посылать проклятья и в очи вам презрительно плевать.
Не позволяйте сердцу вашему ослабнуть. Как Море, широко и глубоко оно пусть будет, благословит того, кто проклинает вас.
И, как Земля, щедры вы будьте и спокойны, и нечистоты человеческого сердца в здоровье и красу умейте превращать.
Как Воздух, свободны будьте и легки. Меч, что захочет ранить вас, покроет ржавчина. Рука, что нанести удар захочет, устанет и замрёт на полпути.
Мир, не зная вас, не сможет вас в себя принять. И потому насторожён он будет, рычаньем станет охранять себя. Но, зная мир, вы можете его в себя вобрать. И гнев его смягчайте добротой и растворяйте клевету в Любви и Осознаньи.
И Осознанье проведё т сквозь ночи тьму и выведет на свет дневной.
Так учил я Ноя.
Так учу и вас.
Семеро погрузились в молчание. Мы уже знали, что слова: "Так Ноя я учил" означают, что Мастер закончил.
Глава 16
Однажды, возвращаясь с Мастером из убежища, мы увидели такую картину: у ворот Ковчега стоит Шамадам, размахивая клочком бумаги, а перед ним распростёрся человек. Мы услышали, как Шамадам произнёс: "Твои отсрочки истощают моё терпение. Я больше не могу потакать тебе. Плати сейчас же, или ты сгниёшь в тюрьме".