Но как же быть Земле? Куда же Ей пойти, чтоб накормить С ебя? Земля должна С ама кормиться. Она - не бедная хозяйка, и двери Её дома всегда открыты, и ломится от я вств стол в нё м.
И как Земля вас в гости приглашает, не пряча, не скрывая ничего, вы Землю тоже в гости позовите и выкажите Ей свою Любовь и Благодарность.
"Мать! Как Ты раскрыла сердце предо мною, чтоб мог я жажду утолить, так и я раскрою сердце пред Тобою, чтобы могла забрать Ты всё, что нужно".
И если Дух ваш, Что ведё т к вершинам, укажет вам питаться недрами Земли, тогда значенья не имеет, что можно есть вам и что пить.
Однако если Дух участвует в решеньи, то вам достанет Мудрости, Л юбви , чтоб не лишать Мать Землю , детей Её, всех тех, кто в этот мир пришё л, чтоб радость Жизни, горе Смерти, терзания Дуальности познать. Они ведь тоже к Единству движутся, хоть медленно, но верно. И путь длиннее их, чем ваш. Задержите их на пути - вас на пути они задержат.
Абимар: Поскольку всё задумано так, что рано или поздно приходит к концу, почему же я должен переживать, что стал причиною чьей-то смерти?
МИРДАД: Да, твоя правда. Всё живое умирает, но горе всё ж тому, кто на живое поднял руку.
Ведь вы не станете меня просить убить Наронду, зная, что я люблю его, и в сердце нет ни капли у меня кровавого желанья. И так же Воля Всеединая не станет требовать от вас убить другого человека иль животное, коль не сочтёт его пригодным для убийства инструментом.
Покуда человек - таков, какой он есть, на свете будут и разбойники, и воры, и ложь, и клевета, и войны, и убийства, а так же тёмные и злые страсти.
Но горе тем, кто грабит, убивает, лжёт или воюет. Горе тем, чьё сердце ненависть лелеет, ведь их, наполненных и горем, и страданьем, использует у горя на посылках Воля Всеединая.
Но вы должны очистить от всякой злобы сердце, чтоб Воля Всеединая сочла вас подходящими, доверила нести страдающему миру весть радости свободы от страданий, весть о победе человека, весть о Свободе через Любовь и Осознанье.
Так учил я Ноя.
Так учу и вас.
Глава 25
Приближался День виноградной лозы, и мы, обитатели Ковчега, с Мирдадом и множеством добровольцев-помощников со всей округи целыми днями готовились к празднику - Мастер работал с таким рвением, что казалось, будто силы его неистощимы. Даже Шамадам отметил это с удовольствием.
Нужно было очистить от мусора и выбелить подвалы Ковчега, вымыть десятки винных кувшинов и бочек, подготовить их для молодого вина, ещё большее количество сосудов с прошлогодним вином нужно было расставить рядами во дворе, чтобы покупатели могли отведать их содержимое. Так было заведено в монастыре - в День виноградной лозы продавать прошлогоднее вино.
Окрестности Ковчега тоже нужно было привести в порядок. Множество паломников разбивали палатки под его стенами, торговцы же натягивали шатры и устанавливали прилавки, на которых они выставляли свои товары.
На поляне перед воротами ставили давильный пресс. Виноград привозили на ишаках, верблюдах и мулах арендаторы земель монастыря и те, кто одаривал Ковчег своими пожертвованиями.
Нужно было испечь огромное количество хлеба и приготовить множество другой еды, которую во время праздника продавали тем, у кого она заканчивалась, или тем, у кого с собой ничего не было.
В былые времена праздник отмечали один день, но постепенно, благодаря умению Шамадама из всего делать деньги, он растянулся на неделю и превратился в подобие базара, куда стекался окрестный люд: женщины, мужчины различных занятий и национальностей, из соседних деревень и из далека. Год от года народу становилось всё больше. Графы, принцы и бедняки, земледельцы и ремесленники, торговцы и бездельники, пьяницы и трезвенники, паломники и бродяги, монахи из других монастырей, держатели питейных заведений с караванами вьючных животных - такой была толпа, которая дважды в год наводняла Алтарную вершину, в День виноградной лозы осенью и в День Ковчега весной.
Ни один гость не приходил в эти праздничные дни с пустыми руками, все приносили дары: от кисти винограда или сосновой шишки до бриллиантовых и изумрудных ожерелий. Торговцы же должны были платить десятую часть их прибыли в казну Ковчега.
В день открытия ярмарки Старейшина усаживался на возвышении, в беседке, увитой виноградом, и оттуда приветствовал и благословлял народ. Затем он принимал и освящал дары и распивал вместе со всеми первый бокал молодого вина. Обычно он наполнял сделанную из длинной тыквы огромную чашу и передавал её одному из братьев, а тот передавал её гостям. Гости наливали вино в свои бокалы, и когда чаша пустела, её передавали обратно и наполняли снова. Когда же бокалы всех присутствующих были полны, Старейшина приглашал всех поднять кубки и спеть гимн виноградной лозе. По легенде, этот гимн пел Ной со своей семьёй, когда впервые отведал сок винограда. С песней гости осушали бокалы и затем расходились по своим делам.
Вот гимн виноградной лозе:
Да здравствует Священная Лоза!
Да здравствует её Священный Корень!
Нежную ветку питает она,
Дарит ей сок молодого вина,
Да здравствует Священная Лоза!
Дети Потопа и сироты, вы,
Те, кто идёт за звездой,
Благословите шелест листвы
И кровь нежной ветки той!
Да здравствует, Священная Лоза!
Вы же - заложники плоти,
Сбившиеся с пути,
Выпив вина, поймёте,
Куда вы хотели идти!
О, Лоза, Лоза, Лоза!
Утром, накануне открытия ярмарки, Мастер исчез. Монахи разволновались и отправились на поиски. Они искали его целый день и всю ночь, при свете фонарей и факелов, в монастыре и его окрестностях. Но Мастера и след простыл. Шамадам так беспокоился и так выказывал своё недоумение, что ни у кого не возникло и тени подозрения, что он мог быть причастен к пропаже Мастера. Все были уверены, что Мирдад пал жертвой интриги.
Празднество началось, но Семеро были убиты горем. Они ходили, словно тени. Толпа спела гимн и осушила бокалы, Старейшина спустился с возвышения, и тут раздался возглас, перекрывший шум голосов и звон бокалов: "Мы хотим видеть Мирдада! Мы хотим слышать Мирдада!"
Мы узнали голос. Это кричал Рустидион, разнёсший далеко за пределы монастыря весть о том, как милостив был к нему Мастер. Собравшиеся подхватили его слова, и теперь требование увидеть и услышать Мирдада стало всеобщим и оглушающим. От этого наши глаза наполнились слезами, и дыхание перехватило.
Шум стих, и настала тишина. Мы едва поверили своим глазам, когда взглянули на возвышение и увидели Мастера, махавшего рукой, призывая собравшихся к молчанию.
Глава 26
МИРАМ: Мирдад - лоза, чей виноград ещё не собран, чей сок ещё не выпит до конца.
Тяжё л - Мирдад от ягод, но сборщики в других садах радеют.
Его чаша соком переполнена, но те, кто пить хотят, скорей вина отведают другого.
Пахари, жнецы и виноградари, благословляю ваши плуги, ваши серпы и заступы.
Какие нивы уже вы распахали и урожай какой успели вы собрать?
Распахана ли бесплодная земля душ ваших? Сорняками поросла она и превратилась в лес непроходимый, в котором звери рыщут и змеи подколодные живут.
Вырваны ли корни растений ядовитых, что оплели во тьме и подавили корни ваши, и до сих пор сосут их сок, и не дают плодам родиться?
Обрезаны ли ветки, что изъедены червями и ветрами иссушены?