Подумайте, друзья, откуда помощь могла придти бы, как не из Себя, Божественности полного? И это - важно.
И Ева не была иным ведь чем-то, она - Его же плоть и кровь. И не другое существо, а Себе Адам стал парой. Так стало два Адама - Он-Адам и рядом с ним - Адам-Она.
И одинокое лицо без отраженья приобрело себе и зеркало, и друга. И имя, что ЧелоВек не вымолвил ни разу, наполнило теперь сады Эдема, а сердце, что в груди до той поры молчало, теперь забилось в союзе двух сердец.
И так потухшее огниво, столкнувшись с камнем, вспыхнет. И так свечу, огня не знавшую, зажжёте вы, но с двух сторон.
Одна из них свеча, фитиль - другая, а свет - един, хоть кажется, что с разных он горит сторон. Вот так и семя то, что в чаше безмятежно пребывало, нашло себе ту почву, что любовно его взрастит и тайны все раскроет.
И так Единство, С ебя не знавшее, Дуальность породило, чтоб чер ез напряжение и противостоянье Себя познать О но смогло. И в этом - образ ЧелоВ ек а и с Богом сходство и подобие Его. Ведь Бог - Сознанье Высшее - то Слово произнё с. И Слово, и Высшее Сознанье, в союз вступив, Осозн анье образуют.
Дуальность - то не наказанье, а лишь процесс, который порождён природою Единства, необходимый для раскрытия Божественности в нас. Как глупо, и наивно думать по-другому! Как глупо верить, что подобный, огромной важности процесс, закончить можно за семь десятков лет! Да хоть за семь десятков миллионов лет!
Не уж то Богом стать - такая малость?!
Не уж то Бог - жесток и скуп настолько, что, обладая вечностью, Он ЧелоВеку дал лишь семь десятков лет, чтоб Тот пришёл к Единству и в сад Эдема Он вернулся, осознавая Свою Божественную суть?
Да, долог путь Дуальности, и глупы те, кто числом его хотят измерить. Ведь Вечность даже звёзд рожденья не считает.
Когда Адам бездейственный и вялый был разделён на половины, тогда Он стал активным и движением наполнился, и к творчеству способности раскрыл, и сотворить Он мог Себя.
Какое действие О н совершил, чтоб стать дуальным? Отведал плод Добра и Зла, тем разбив свой мир на части , как Бог Его же разделил. И всё вокруг вд руг стало не таким, как раньше - безразличным и невинным. Хорошим и плохим, полезным, бесполезным, прия тным, неприятным вдруг стало всё - два лагеря, стоящих друг напротив друга, меж тем, как раньше единым было всё .
А змей же искуситель тот, что Еву уговорил отведать плод Добра и Зла, тот змей ни кем иным был, как голосом, идущим из глубин, а голос тот, влекущий и всесильный - то зов Дуальности, активной, но опыта лишённой, что хочет действовать и опыт получить.
А то, что Ева первой услышала тот глас и подчинилась, не мудрено. Ведь для того и создана была, чтоб силы разбудитьв Адаме спящие.
И много раз вы с замираньем сердца историю читали, как тайком по саду Ева пробиралась. И нервы на пределе, а сердце, как птица в клетке бьётся, готово выпрыгнуть наружу. Вот она крадётся, оглядываясь, в страхе приседая, чтоб незамеченной пройти. И вот он, плод заветный, - лишь руку протяни. И увлажнились уста её, рука дрожит, едва касаясь плода. Следите вы за ней, дыханье затаив. Вот Ева плод срывает, и сок той мякоти, нежнейшей, ей губы оросил. Его кусает, чтобы отведать сладости мгновенной, которая проклятьем обернётся ей и её потомкам.
И разве не желали вы всем сердцем, чтоб Бог её предупредил, не дал бы ей совершить поступок безрассудный, чтоб появился в тот момент, когда она уже была готова отведать вкус плода? В истории Он так не поступает. Он появляется потом, когда уж поздно, и что-то изменить уже нельзя. И разве не мечтали вы о том, чтобы Адам настолько смел и мудр был, чтоб не поддался Евы искушенью и не вкусил плода?
И всё же Бог им не мешал, и вот Адам, не удержавшись, сей плод отведал. Ведь не хотел бы Бог, чтобы подобие Его да не подобно Ему было. Он составил план, О н хотел того, чтоб человек пошё л путё м Дуальности и обнаружил свою волю и свой план, и ст ал чтоб он единым с Осозн ан ьем. Что ж до Адама, то не мог О н удержаться, чтоб плод тот не вкусить, предложенный женой. То было неизбежно, ведь жена Е го тот плод отведала, а оба они единой плотью были, каждый за действия другого отвечал.
Разгневался ли Бог, разбушевался, из-за того, что ЧелоВек отведал плод с Древа познания Добра и Зла? Бог запретил. Он знал, что так и будет, что ЧелоВек не сможет противостоять, да Бог того хотел, но только знал Он о последствиях и захотел предупредить, чтоб ЧелоВек, вкусив плода, был в силах выдержать то испытанье. Да так и получилось. Выносливым и стойким оказался ЧелоВек. И плод Он тот отведал. И с испытанием столкнулся.
А испытаньем Смерть была. Ведь став активным, разделённым надвое, по воле Бога, не стало больше ЧелоВека единого, Он умер, уступив другому место. Поэтому и Смерть - не наказанье, а фаза жизни, присущая Дуальности. Дуальность тенью наделяет всех. И вот Адам увидел в Еве тень Свою, и Смерть их Жизни тенью стала. Но оба, и Адам, и Ева, хоть по пятам преследовала их Смерть, продолжили свой дальше путь без тени, поскольку в Боге жизнь они вели.
Дуальность - парадокс, рождающий иллюзию противоречий, как будто борющихся меж собой. Но они нужны друг другу, неразлучны, друг друга допол няя, наполняя друг друга до краё в. И вместе они стремятся к общей цели, создавая мир, единство, гармонию Осозн анья. Иллюзия рождается средь чувств и ощущений, и будет жить она так долго, как долго будут чувства жить.
И вот, когда Отец позвал Адама, уж после, как глаза Его открылись, Адам ответил: "Слышал глас в саду Эдема Я и испугался Я, ведь Я был обнажён, и устыдился наготы своей, решил Я спрятаться тогда. А женщина, что создал для Меня Ты, дала Мне плод, и Я его вкусил".
А Ева же была Адамом, Его же плоть и кровь. Но вновь родившееся я Адама решило, что оно - другое, чем Ева, Бог и все созданья Божьи, решило, что отдельно и независимо - оно.
Но оно иллюзией являлось, другое, независимое я. Обманом стала личность, от Бога отделённая, для только что открывшего глаза Адама. Личность та родилась, чтоб через смерть познал Адам Себя, познал Себя как Бога. Растворится, уйдёт она, когда померкнет внешний глаз, а внутренний откроется и светом озарится. Хоть и сбила с толку иллюзия Адама, только всё же влекла к себе, собой очаровала. Так притягательно иметь я собственное для того, кто не имел я никакого, кто ничего не знал о том, что можно я иметь.
И личность иллюзорная Адама поймала его в сети, соблазнила, к себе звала. И, несмотря на то, что он стыдился её, ведь слишком нереальной, неприкрытой она была, расстаться с нею он не изъявил желанья, в неё всем сердцем он влюбился, со всей своей изобретательностью, вновь рождённой. И листья фигового древа связал он вместе, сделал он прикрытие себе, и им прикрыл он личность нереальную, ту личность, что была обнажена, чтоб не смогло всевидящее око Бога проникнуть в нереальность ту.