И деревья, что птицам приют дают,
О свободе порой мечтают.
И событий поток, круговорот
Черпает жизнь из колодца смерти.
И долины, и вершины,
И пустыни, и моря -
Вс ё томится ожиданьем,
В Бога веря и моля.
Чтобы снять с себя оковы,
Чтобы время стало новым,
Чтобы Бог хранил, любя.
Слышишь, матери мира плачут,
Обливаясь слезами сполна,
И отцы мира тоже плачут -
Захватила их та же волна.
Волна горя нахлынула в их дома,
Когда дети в войну их играют,
Когда Б ога хулят, проклиная судьбу,
Жизни силы свои пропивают.
Говорят о любви, ненавидя себя,
Когда Б ога в себе не знают.
Проливают кровь ближних своих,
Призывая ярость Потопа.
Услышь, как животы их от голода сжались,
Как распухшие веки болят,
Как иссохшие пальцы на ощупь
Остатки надежды найти хотят.
И как сильно ранено сердце -
На многие части распалось оно.
Слышишь, адский мотор грохочет
Город надменный упасть готов
Тленный оплот его мощи
Скинет иго своих оков.
И ценности прошлых дней
Падают в лужи грязи и крови.
Слышите, молитвы о праведности
Вместе с криками похоти громко звенят,
И дети лепечут нам сплетни,
Что ужасом душу порой леденят.
Юная дева, смутившись,
Песнь проститутки поёт.
Старый разбойник, напившись,
Храбрости од у в ночи воздаё т.
В каждой лачуге, в каждой избе
Всех племён и народов
Гимн человеку и его борьбе
Ночь возвестит у порога.
Вот она - чародейка ночь,
Все песни в одну смешала,
Баллады о трудностях, гимны борьбе -
Песнь, что прохладой ночной дышала.
Величава - она и бесконечна - в охвате.
Так глубока и настолько сладка,
Что даже ангелов хор и их арфы -
То гомон невнятный,
Нелепое слов бормотанье
В сравнении с ней.
То Победителя песнь триумфальная.
Горы уснули в объятиях Ночи,
Пустыни и дюны вздыхают во сне.
С боку на бок глубины, ворочаясь,
Колыбельную звё здам поют в тишине
Жители вымерших городов,
Святая Триада и Всеединая Воля
Приветствуют и прославляют все
Человека, познавшего Бога.
Счастливы те, кто слышат и осозн ают.
Счастливы те, кто в одиночестве Ночью
Ощущают себя тихими, глубокими ,
Просторными, как Ночь,
Чьи лица не сгорают от стыда
Из-за преступлений, совершё нных во тьме,
Чьи веки не распухли от слё з,
Ч то их братья из-за них проливали,
Чьи руки не чешутся от алчности
И желанья что-то разрушить,
Чьи уши не заложены от едкого шипения
П охоти и страсти,
Чьи мысли не противоречат себе,
Чьё сердце не является ульем
Р азного рода тревог,
Что роятся в ночи без конца
В каждом уголке Времени,
Чьи страхи не прорыли ходы в их голове,
Кто смело Ночи скажет:
"Разоблачи меня до того, как настанет День",
Кто смело скажет дню:
"Раскрой меня до Ночи".
Да, трижды счастлив тот,
К то, оставшись в Ночи один,
Чувствует себя с ней в единстве,
Таким же безмолвным,
Т аким же бесконечным, как она.
Лишь ему Ночь свои славные песни поёт.
Дружите с Ночью.
Тщательно ом ойте сердце кровью своей жизни
И вручите его вы Ночи.
Доверьте ей заветные мечты,
К ногам её амбиции сложите,
Все те Желания, что держат вас,
Отдайте ей.
Неуязвимы станете для всех дневных метаний,
И Ночь вам будет подтвержденьем
Перед людьми другими, что победили вы,
Ч то вы превозмогли.
И пусть вас лавина обманчивых дней
Уносит всё дальше и дальше -
Доверившись Ночи, вы дружите с ней
И неуязвимы для фальши.
Во мраке ль идё те по горной тропе,
Стремитесь к вершине высокой -
Доверившись Ночи, верны вы себе,
И с той не собьё тесь дороги.
Мишенью ли стали для злостной молвы
И в двери стучится сомненье -
Доверившись Ночи, уверены вы
В высоком своё м назначеньи.
И с В ерою той всемогущей
Вы День покорите грядущий.
Услышьте, как стучит Ночное сердце - то бьётся сердце ЧелоВека. Будь у меня слёзы, я отдал бы их этой ночью всем звёздам небосклона, я отдал бы их каждой песчинке во Вселенском океане, и ручейку, что журчит, кузнечику, что так стрекочет, фиалке, что, качаясь на ветру, свой аромат нам изливает, порыву ветра, скалам и долинам, травинке каждой и всему тому, что внемлет Ночи и покоем дышит и излучает красоту. Я бы пролил слёзы, прося прощение за людскую злобу, неблагодарность и невежество.
Ведь человек, служитель богов Богатства, Власти, Разрушенья, так занят ими, что не достаёт ни времени, ни сил ему, чтоб уделить вниманья капельку желаниям другого, услышать хоть на миг другого голос. Лишь свои желанья он исполняет, и лишь голос свой умеет он услышать.
Ужасны - планы человеческих богов. Они хотят мир сделать скотобойней, где человек - убийца и тот, кого должны забить. И так, от крови пьяные, что пролили в бою, своих же братьев люди убивают и верят, что палач достоин больше всех благ земных и всех богатств небесных, чем убиенный.
О бмана жертв ы! Разве превратится волк в ягнё нка, коль станет на куски о н рвать волков? Разве превратит ся змей в голу бку, поедая своих собратьев, таких же змеев? Разве можно, убивая, радость унаследовать без примеси страданий? Разве может ухо, заткнув другое ухо, лучше слышать Гармонию? Разве может глаз, закрыв глаза другие, увидеть больше Красоты? И разве есть на свете люди, которые могли бы исчерпать блаженство хотя бы часа одного, или вина и хлеба, света и покоя? Земля родит не больше, чем может прокормить. А небеса не клянчат и не крадут они м атериал для своего восстановлень я.
Лгут те, кто говорят, что если хочешь быть в достатке, убей и унаследуй имущество того, кого убил. Как может процветать он на слезах, на крови, на с траданьях тех людей, которые в Л юбви не преуспели, н е насладились молоком Земли и мё дом и не познали Небес заботу?
Лгут те, кто говорят, что каждый народ иль племя - само лишь за себя.
Могла бы многоножка хоть шаг шагнуть, будь каждая нога её себе хозяйка, в противоположном от ног других стремилась направленьи, или пыталась бы загородить движенье, или хотела бы сломать соседей? Ведь человечество - большая многоножка, а ноги её - нации, народы, племена.