Едино - твоё "Я", един - твой мир, и ты - в согласье вечном с Небесами и с жителями мирными З емли. Но если дробно - "Я", разбит на части мир твой, и вечный спор ведут они, и меж собою век они воюют.
"Я" есть опора, центр твоей жизни, источник всех вещей, они оттуда расходятся и мир твой наполняют, и наполняют также место, где меж собою сходятся они. И если "Я" - устойчиво, то мир - устойчив твой, и никакие силы увлечь тебя не смогут ни вправо и ни влево. А если "Я" шатается, то станешь ты листком, что кружат потоки ветра.
И вот! Твой мир - устойчив, убеждё н лишь в неустойчивости. Без определения определё н. И постоянен в непостоянстве он. Един же - лишь во многом.
Твой мир - суть колыбель, надгробным камнем ставшая. Твой мир - надгробие, что стало колыбелью, дни поглощают ночь, а ночь извергнет дни, мир объявил войну, война же ищет мира, сквозь слёзы смех, рыданье сквозь улыбку.
Твой мир томится в родовых потугах, а повитуха-Смерть те роды принимает.
Твой мир есть сито, ни одна ячейка не схожа с остальными, ты же просеиваешь то, что не процедишь сквозь такое сито.
Твой мир против себя настроен, поскольку "Я" твоё - разделено.
Твой мир препятствий и барьеров - полон, поскольку "Я" твоё тебе барьером служит. Оно оставит что-то за оградой, под тем предлогом, будто не подходит, другое же оно впускает внутрь и говорит: "То - часть моей природы". Но то, что за забором, рвётся внутрь, а что - внутри, то просится наружу. Они ведь - дети матери одной, и с ними твоё "Я", и им не нужно противостоять друг другу.
Но ты не рад союзу, ты вновь пытаешься разъединить Неразделимое. Противишься слиянью, избавляешься от жизни, надеешься вбить клин меж тем, что мнится тебе твоим, и тем, что, как решил ты, тебе чуждо.
Поэтому слова людские сочатся ядом. Потому дни человека горе омрачает. Поэтому полны - и ночи болью.
Монахи! Мирдад соединит раздробленное в вас, чтоб жили вы в ладу с собою, в ладу со всем, что во Вселенной есть.
Он ваше "Я" освободит от яда, дабы вкусить вам сладость ОСОЗНАНЬЯ.
Мирдад научит вас соизмерять, дабы познать вам радость РАВНОВЕСЬЯ.
Мастер замолчал, и наступила тишина. И первым заговорил Майкайон.
Майкайон: Волнующи - слова твои, Мирдад. Они распахнули перед нами множество дверей, но мы так и остались на пороге. Веди нас за пределы, веди нас внутрь.
Глава 3
МИРДАД: Но несмотря на то, что в своём "Я" центрированы - вы, однако, всё же, заключены вы в "Я" Всевышнего.
Божественное "Я" - вечность, нет ленное, единственное слово. В нё м Бог - Первичное Сознанье - прояв ился. А если бы не это, был бы О н лишь молчаливым А бсолю том. Но словом сим Он сотворил С ебя. Бесформенный, с Н им форму принимает, приняв которую, все существа затем к Б есформенному снова возвратятся.
И, ощутив СЕБЯ, помыслив о СЕБЕ, и о СЕБЕ сказав - не нужно Богу произносить что-либо, кроме "Я". Поэтому слово "Я" - Его единственное. Лишь Оно есть СЛОВО.
Всё сказано, когда произнесёт Он "Я". И все миры, что видн ы иль неявны, и всё, что родилось, и всё, что ждё т рожденья, и время, то, что ныне есть, и то, ч то лишь наступит , отозвалось, объединилось в э том Слове. Им сотворено. Через Н его и существует.
Лишь отзвук, в пустоте То Слово, Ч то не наделено значен ием, Оно - проказа, если не несёт в С ебе единства .
Однако Слово Божие - не отзвук, не свищ на языке и не проказа. Лишь те сло ва становятся такими, что Осознанья свыше лишены. Ведь Осознанье - это Дух Святой, Ч то оживляет Слово, нап олняет Сознанием Его. Ведь Осозн анье - суть То, Ч то в равно весие приводит весы, а чаши их - Первичное Сознание и Слово.
Первичное Сознанье - Слово - Дух Осознанья - ТРОИЦА БЫТИЯ. Все Трое есть Одно. Одно является Тремя, и равнозначно, и равномерно, и равно во времени - то есть самоуравновешивание, самопознанье, самонаполненье. И никогда ни больше и ни меньше. Всегда - в покое и непреходяще. Оно - суть СОВЕРШЕНСТВА РАВНОВЕСЬЕ.
И человек зовёт Его Господь, хотя О но, чтоб именем назваться, чудесно сли шком. Несмотря на то, священно Е го имя, и священны уста, что эту святость сохраняют.
И кто иной быть может человек, если не Божий сын? И разве может он отличаться чем-нибудь от Бога? Ведь жёлудь дуб в себе хранит? А человек в себе скрывает Бога?
А это значит, что и человек, Святой являясь Троицей, несёт в себе Сознанье, Слово, Осознанье. Так почему же не уравновешен он настолько же, насколько Бог?
Коли хотите узнать ответ на ту загадку, внемлите мне.
Глава 4
Ч еловек ес т ь бог-младенец. Время же - пелё нки. Пространство окружающее - также. И тело вмес те с ним, а также чувства, и всё , что могут воспринять они. И мать знает, что пелё нки - это не малыш. А вот малыш не ведает того.
И человек закутан в ограниченья с головою, и с возрастом меняются они, и так всю жизнь. Поэто му сознанье его всегда меняется, и слово, что призвано сознанье отра зить, всегда туманно, неопределё нно, и мутно понимание, и жизнь - вне равновесья, замешательство ж - огромно.
Он, страждущий, о помощи взывает. И крик его теснится сквозь века. И вздохами насыщен воздух. Море - солоно от слёз его. Земля - испещрена его могилами. Оглохло небо от его молитв. Всё это происходит потому, что он пока не знает значения его "Я", что для него - Суть то же, что пелёнки - для младенца.
Он произносит "Я" и разделяет Слово надвое: его границы - суть одно, его бессмертное Божественное "Я" - другое. Он силится делить Неразделимое. А Бог не позволяет. Ибо Неделимое не может быть разделено. Лишь незрелость людская может то вообразить. И человек-младенец обрекает себя на битву и ведёт войну против нетленной Сущности, считая Её угрозой для себя.
И в битве той он разрывает плоть свою на части, он проливает кровь свою. А Бог за битвой той с Любовью наблюдает. Ведь знает Он, что оковы Человек срывает, что изливает Он на землю желчь, чтобы, избавившись от них, Он смог узреть Единое в единстве.