Читать онлайн "Книга моего деда Коркута" - неизвестен Автор - RuLit

Гяуры схватили Уруза, привели его к подножию места убоя;[176] Урус говорит: «Пощадите, гяуры, в единстве божьем нет сомнения! Дайте мне поговорить с этим деревом». Громким голосом он стал говорить дереву — посмотрим, хан мой, что он говорил: «Когда я назову тебя деревом, не стыдись, дерево! От тебя ворота Мекки и Медины, дерево! от тебя посох Моисея, беседовавшего с богом, дерево! от тебя мосты на больших реках, дерево! от тебя суда на черных морях, дерево! от тебя седло Дульдуля, (коня) царя мужей Алия, дерево! от тебя ножны и рукоятка (меча) Зу-ль-фикар,[177] дерево! от тебя колыбель царей Хасана и Хусейна, дерево! и мужчины и женщины страшатся тебя, дерево! Если посмотрю вверх, не видно твоей верхушки, дерево! если посмотрю вниз, не видно твоего корня, дерево! Меня вешают на тебя, не потерпи (этого), дерево! если потерпишь, да поплатишься ты за мое молодечество, дерево! Ты было нужно в нашем народе, дерево! дал бы я приказ своим черным индийским рабам, разрубили бы они тебя на куски, дерево!». Потом он сказал: *«Жаль табунов моих толпящихся коней;[178] жаль моих товарищей, оплакивающих брата; жаль качающегося на моей руке моего сокола; *жаль моих быстрых (ног) и крепких (рук);[179] жаль меня самого, не насладившегося бекством; жаль моей души, не испытавшей молодечества!». Так сказав, он горько заплакал, стал терзать свое горячее сердце.

Тут, султан мой, прискакали Салор-Казан и черный пастух; у пастуха была праща, с ямкой из кожи трехгодовалого теленка, с боками из. шерсти трех коз, с ремнем из шерсти одной козы; при каждом ударе он бросал камень (весом) в двенадцать батманов;[180] брошенный им камень не (скоро) падал на землю; когда он падал на землю, он *(вновь) поднимался пылью, вертелся, как очаг;[181] в том месте, где камень касался земли и падал, *травы не вырастало;[182] *когда там оставались на лето жирные бараны и тощие ягнята, волк, придя (туда), не ел их.[183] *Черный пастух щелкнул пращой; из страха перед пращой, султан мой, хоть был полдень,[184] мир перед глазами гяуров покрылся мраком. Казан говорит: «Черный пастух, я выпрошу у гяура свою мать, чтобы она не осталась под копытами коней». Нога коня хрома, язык певца проворен; Казан громким голосом стал говорить гяуру — посмотрим, хан мой, что он говорил: «Царь Шюкли, ты унес мои златоверхие жилища; да дают они тебе тень! Ты унес мою богатую казну, мои большие деньги; да будут они тебе на расходы! Ты увел Бурла-хатун и с ней сорок стройных дев; да будут они тебе пленницами! Ты увел моего сына Уруза и с ним сорок джигитов; да будут они твоими рабами! Ты увел табуны моих быстрых коней; да служат они тебе для езды! Ты увел ряды моих верблюдов; да служат они тебе для вьюков! Ты увел мою старуху-мать; слушай, гяур! мать мою отдай мне, без борьбы, без битвы я вернусь назад, уйду, так и знай!». Гяур говорит: «Слушай, Казан, твое златоверхое жилище мы унесли; оно наше. Рослую Бурла-хатун и с ней сорок стройных дев мы увели; они наши. Твоего сына Уруза и с ним сорок джигитов мы увели; они наши. Табуны твоих быстрых коней, ряды твоих верблюдов мы увели; они наши. Твою старуху-мать мы увели; она наша; не отдадим (ее) тебе. Мы выдадим ее за сына попа Яйхана; от сына попа Яйхана у нее родится сын; его мы сделаем твоим должником».[185] От таких слов черным пастухом овладел гнев, *он сжал свои губы;[186] пастух говорит: «Слушай, гяур без веры, без ума; гяур без чувств, без рассудительности! Лежащие против (нас) снежные черные горы состарились, не вырастет на них трава. Обагренные кровью реки состарились, *не наполнится (от них) сосуд водой;[187] быстрые кони состарились, не дадут они жеребенка; красные верблюды состарились, не дадут они верблюжонка; слушай, гяур! мать Казана состарилась, не даст она сына. *Если у тебя есть...,[188] царь Шюкли, если у тебя есть черноокая дочь, приведи ее, отдай Казану. Слушай, гяур! от твоей дочери пусть у него родится сын, его вы сделайте должником[189] Казан-бека».

Тут пришли остальные беки огузов; хан мой, посмотрим, кто пришел. Прискакал *поражающий мужей[190] брат Казан-бека Кара-Гюне, *чья колыбель у входа в черное ущелье была покрыта кожей черного быка,[191] кто в гневе обращал черный камень в глину,[192] кто привязал себе усы на затылке в семи местах; «ударь своим мечом, брат Казан, я пришел», — сказал он. Вслед за ним, посмотрим, кто пришел. Прискакал удалой Дундаз,[193] сын Кыян-Сельджука, сокрушивший и взявший железные ворота *в Дербендском ущелье,[194] на острие своего пестрого копья в шестьдесят тутамов заставлявший кричать воина; «ударь своим мечом, отец мой, Казан, я пришел», — сказал он. Вслед за ним, посмотрим, хан мой, кто пришел. Прискакал сын Кара-Гюне Кара Будаг, сокрушивший крепости Хамид[195] и Мардин,[196] заставивший изрыгать кровь вооруженного железным луком царя Кипчака,[197] мужественно взявший дочь Казана;[198] белобородые старцы,[199] завидя этого джигита, славили его; на нем были шаровары с красными шпорами, *на его коне было украшение из морских (раковин);[200] «ударь своим мечом, отец мой, Казан, я пришел», — сказал он. Вслед за ним, посмотрим, хан мой, кто пришел. Прискакал Шер Шемс-ад-дин, сын Гафлет-Ходжи, без разрешения одолевший врага Баюндур-хана, заставивший изрыгать кровь шестьдесят тысяч гяуров, *не дававший растаять снегу на гриве своего серого коня.[201] «Ударь своим мечом, отец мой, Казан, я пришел», — сказал он. Вслед за ним, посмотрим, хан мой, кто пришел. Прискакал на сером жеребце Бейрек, со славой покинувший Байбурд, крепость Пара-Сара, заставший (готовым) свой пестрый свадебный шатер,[202] надежда семи дев, глашатай [?][203] остальных огузов, помощник Казан-бека. «Ударь своим мечом, отец мой, Казан, я пришел», — сказал он. Вслед за ним, хан мой, посмотрим, кто пришел. Прискакал бек Иекенк,[204] сын Казылык-Коджи, *мужеством подобный орлу, ударяющему на коршуна [?], с... поясом,[205] с золотой серьгой в ухе; в борьбе с ним один за другим падали с коней остальные беки огузов. «Ударь своим мечом, отец мой, Казан, я пришел», — сказал он. Вслед за ним, посмотрим, хан мой, кто пришел. Прискакал воспитавший[206] Казан-бека Аруз-Коджа, (с широкими) устами подобный коню, *с рукой и туловищем длинными как ...,[207] с тонкими икрами; шуба из шкуры шестидесяти козлов не покрыла бы его всего [?],[208] шапка из шкуры шести козлов не покрыла бы его ушей. «Ударь своим мечом, бек мой, Казан, я пришел», — сказал он. Вслед за ним, посмотрим, кто пришел. Прискакал Эмен из рода Бэгдюр[209] с окровавленными усами; покинув родину, он видел лик пророка; вернувшись, стал его сподвижником среди огузов; когда им овладевал гнев, из его усов сочилась кровь. «Ударь своим мечом, отец мой, Казан, я пришел», — сказал он. Вслед за ним, посмотрим, кто пришел. Прискакал Алп-Эрен, сын Илик-Коджи,[210] *с презрением пустивший гяуров вслед за собакой, покинувший родину,[211] на коне переплывший через реку Айгыр-Гэзлю,[212] овладевший ключами пятидесяти семи крепостей, женившийся *на Чешме, дочери белого царя,[213] заставивший изрыгать кровь царя Суну-Сандала,[214] закутавшийся в сорок кафтанов, захвативший дочерей-красавиц беков тридцати семи крепостей, одну за другой обнимавший за шею, целовавший в лицо и в губы. «Ударь своим мечом, отец мой, Казан, я пришел», — сказал он. Станешь перечислять беков огузов, до конца не дойдешь; все пришли.