Пошли, вывели льва, привели на ристалище; лев заревел; все кони, что были на ристалище, помочились кровью. Джигиты говорят: «От быка он избавился, от льва как ему избавиться?». Они заплакали; Кан-Турали увидел, что его джигиты плачут, он говорит: «Слушайте, возьмите в руки мою ручную кобзу, славьте меня! Когда я полюбил девицу в желтой одежде, неужели я уклонюсь от боя со львом?». Тут его спутники заговорили — посмотрим, хан мой, что они говорили: «Султан мой, Кан-Турали! *Среди белых камышей, увидя желтую кожу, свирепый лев, глава зверей, одолевает молодых коней; раздирая жилы добычи, он сосет ее кровь; не отступает он перед черным булатным мечом, не повертывается перед крепким осиновым луком, не отступает перед острой стрелой с белыми перьями; разве даст он кусать себя твоему пестрому псу? Разве храбрые джигиты в день битвы заботятся о гибели?[458] Сельджан-хатун в желтой одежде смотрит из терема; на кого посмотрит, того сжигает огнем любви; из любви к девице в желтой одежде ободрись». «Слушай, гяур, — сказал Кан-Турали — выпусти своего льва; пусть он придет; *не таков мой черный булатный меч, чтобы…[459] На тебя я положился, боже, великодушный из великодушных, обладатель богатств, приди (на помощь)!». Выпустили льва; он направился (на Кан-Турали), подошел; Кан-Турали обвернул *куском шерсти свою макушку, протянул (тот же кусок)[460] лапе льва, воздал хвалу Мухаммеду, чье имя славно, высмотрел место на лбу льва, нанес ему кулаком такой удар, что кулак *коснулся его переносицы,[461] сломал ее. Он схватил льва *за шерсть,[462] разорвал его стан, потом, подняв его, ударил об землю; (кости) льва разбились. Он подошел к тагавору и сказал: «Завтра отдай мне свою дочь». Тагавор говорит: «Приведите девицу, отдайте; этого джигита мой глаз увидел, мое сердце полюбило, хочет — пусть остается, не хочет — пусть уходит». Снова говорит его племянник: «Глава зверей — верблюд; пусть он и с ним поиграет, тогда мы отдадим девицу».
По милости божией, по молитве беков и пашей тагавор велел перевязать верблюду морду в семи местах; завистники-гяуры не перевязали, выпустили (верблюда), *открыв перед ним пути, (думая): «Кан-Турали будет сокрушен; он будет обнят верблюдом, сокрушен и (только тогда) выйдет из объятий!».[463] Опьяненный (борьбой), джигит уже выдержал бой с двумя зверями, *оперся (на землю),[464] упал; сзади к нему подошли шесть палачей, держали в руках обнаженные мечи; тут его спутники заговорили — посмотрим, хан мой, что они говорили: «Кан-Турали, ты поднялся со своего места, сел на своего черногривого кавказского коня, присоединил к себе своих светлооких джигитов; *обертываясь назад,[465] поднялся на пеструю гору с крутым склоном; *обертываясь назад,[466] переправился через быструю, многоводную реку; *обертываясь назад,[467] вступил в страну обагренных кровью гяуров. Когда подошел черный бык, ты разбил его на куски; когда подошел свирепый лев, ты согнул его стан; когда подошел черный верблюд, отчего ты замедлил? По черным, черным горам поднимется молва; через обагренные кровью реки перейдет молва; в народ остальных огузов проникнет молва; скажут: вот что сделал сын Канлы-Коджи, Кан-Турали. Когда подошел черный бык, он *зарубил его мечом [?];[468] когда подошел свирепый лев, он согнул его стан; когда подошел черный верблюд, отчего он замедлил? Не останется ни великого, ни малого, все заговорят; не останется ни старух, ни стариков, все станут злословить. Твой белобородый отец будет поражен горем; твоя старуха-мать будет лить кровавые слезы. Хан мой, если ты не поднимешься и не встанешь с места, за тобой шесть палачей держат обнаженные мечи; не дав тебе опомниться, они отрубят твою прекрасную голову. Не взглянешь ли ты снизу вверх? К тебе подлетел пестрый гусь; не выпустишь ли ты своего сокола? Сельджан-хахун в желтой одежде делает знаки; разве ты не видишь? О тебе говорят, что ты будешь сокрушен носом верблюда; разве ты не знаешь? Сельджан-хатун в желтой одежде смотрит из терема; на кого она посмотрит, того сжигает огнем любви; из любви к девице в желтой одежде ободрись». Кан-Турали встал и говорит: «Слушайте, когда я прилеплюсь к носу того верблюда, скажут: он прилепился по слову той девицы; завтра молва проникнет в народ огузов, скажут: *от его руки пал верблюд, он избавил девицу.[469] Ударьте в мою ручную кобзу, славьте меня; я положился на создавшего меня всемогущего бога; неужели я отступлю перед одним верблюдом? Бог даст, я и ему отрублю голову». Джигиты Кан-Турали стали славить его и заговорили — посмотрим, хан мой, что они говорили: «На вершине крепких скал вьет гнезда орел, султан всех птиц; летит он близко к всемогущему великому богу; (как) пораженный тяжелым камнем стенобитного орудия, он стремительно опускается; на чистом озере он поражает и схватывает утку; в жестоком гневе он на лету держит и разрывает (ее); когда его желудок проголодается, он поднимается и улетает; разве даст он ударить себя крылом сороке? Разве храбрые джигиты *в день встречи (с врагом) заботятся о гибели?[470] Сельджан-хатун в желтой одежде смотрит из терема; на кого она посмотрит, того сжигает огнем любви; из любви к девице в желтой одежде ободрись!». Кан-Турали воздал хвалу Мухаммеду, чье имя славно, ударил верблюда раз ногой — верблюд заревел; ударил еще раз — верблюд не мог устоять на ногах, упал; наступив на него, он в двух местах заколол его, вырезал из его спины два ремня, бросил (их) перед тагавором и говорит: «Пригодятся, чтобы зашить, когда *у девиц разорвется повязка колчана (или) стремя».[471] Тагавор говорит: «Клянусь богом, этого джигита мой взор увидел, мое сердце полюбило».
458
Тот, кто среди белых камышей, увидя желтую конскую шкуру, одолевает молодых коней, тот, кто, раздирая жилы добычи (по Erg, 190: avun tamarin deluben) по OSG, 69: kok ltamarin deluben 'разрывая сердечные // грудные жилы'), сосет ее кровь, тот, кто не отступает перед черным булатным мечом, тот, кто не страшится крепкого березового лука, тот, кто не отступает перед острой стрелой с белым оперением, тот, кто поражает главу зверей, льва-царя, —даст ли он щенку пестрой собаки укусить себя?! Разве храбрые джигиты в день битвы щадят своих противников?! Ср.: АТ (255).
459
нет при мне черного булатного меча, чтобы взяв (его) рассечь мне (льва) надвое. Ср.: АТ (256).
463
сняв с него недоуздок (ср.: АТ, 260), Кан-Турали ускользает (от верблюда), проскакивает между ног верблюда, ускользает, уходит (от него). Ср.: АТ (261).