Дом московских генерал-губернаторов
Частный дом на службе государству
Редкое здание в Москве люди опознают по адресу. Это – узнают. Скажешь «Тверская, 13», и все понятливо кивают головой. Правда, называют иногда по привычке Моссоветом. Но тут же поправляются: мэрия Москвы. Читавшие Б. Акунина уже знают, что это бывший дом московских генерал-губернаторов. Вынуждены разочаровать эрастоманов: Фандорин не посещал нынешнего пятисполовинойэтажного красного дома с колоннадой на верхних этажах. В те поры, когда главный акунинский герой наносил визиты генерал-губернатору Москвы, его резиденция имела совсем иной облик. Дом был вполовину ниже, не кричал на всю Тверскую насыщенным пурпурным цветом и не был, естественно, украшен на фронтоне гербом Москвы и мемориальной доской на фасаде в память выступавшего тут Ленина.
Наш любимец Кондратьев уверяет, что дом несколько раз переделывали – разумеется, к лучшему. Можно понять уважаемого Ивана Кузьмича, книга которого – «Седая старина Москвы» – издана в 1893 году. В тот момент он был, наверное, прав: здание на месте нынешнего возвел по заказу З. Чернышева в 1782 году знаменитый Матвей Казаков, он же перестраивал его после того, как собственный дом московского главнокомандующего стал официальной резиденцией генерал-губернаторов. Повторяем еще раз, медленнее, чтобы было понятно: взявший Берлин в Семилетнюю войну полководец Захар Григорьевич Чернышев заказал Казакову дом, будучи в Москве частным лицом – генерал-фельдмаршал служил в ту пору наместником Могилевской и Полоцкой губерний. К моменту, когда дом (Кондратьев пишет, что сложенный из камня разобранной стены Белого города) был готов, как раз подоспело и новое назначение – московским главнокомандующим.
Выходит, что Чернышев руководил Москвою из своего собственного дома. Всего пару лет: в 1784 году он скончался. А чиновный и прочий другой люд к месту привык, вот и купили его в казну, чтобы и остальные главнокомандующие, которых позже назовут генерал-губернаторами, тут же трудились. Дом потребовалось приспособить к конторским нуждам, для чего позвали все того же Казакова, который был жив-здоров и активно возводил в Первопрестольной шедевр за шедевром.
Впрочем, сказавши про дом на месте нынешнего, мы слегка погорячились. Двести с лишком лет назад ширина Тверской улицы составляла не более 19 метров, а дом стоял по ее красной линии. Улице Горького в рамках XVIII века стало тесно – в 1939 году ее взялись расширять до 50-60 метров. Генерал-губернаторский дом, таким образом, оказывался посредине проезжей части. Кроме того, Тверскую уже начали застраивать тяжеловесными зданиями сталинского ампира. Губернаторский дворец рисковали среди них потерять, как потеряли Дом союзов работы все того же Казакова на фоне топорной монументальности здания Совета Труда и Обороны, будущего Госплана. От таких проблем могла поехать крыша, но поехал, наоборот, дом – на 13,65 метра вглубь со скоростью 20 метров в час. Через 40 минут он уже стоял на том месте, где любой желающий может увидеть его и сегодня.
А в 1944 году, когда стало понятно, что войне вот-вот конец и пора приниматься за мирные дела, Д. Чечулин, ставший в процессе работ главным архитектором Москвы, в соавторстве с М. Посохиным и А. Мндоянцем перестроил здание в духе господствующей архитектуры. Многие книжки, изданные в СССР, с трогательным простодушием отмечают, что при реконструкции бережно сохранили балкон, на который ступала нога Ильича.
Зодчество, прямо скажем, – штука очень тонкая, а вкус у всякого свой, так что боимся, что споем не в унисон: нам не кажется, что Чечулин улучшил казаковское творение. Верхние надстроенные этажи с портиком стоят на нижнем объеме, как детские кубики, не радуя глаз гармонией целого. Насколько нам известно, это редкий случай соавторства, позже Чечулин и сменивший его на посту главного архитектора Москвы Посохин безобразили Москву по отдельности. И пусть бросит в нас камень тот, кому нравилась гостиница «Россия», выстроенная Чечулиным, или Дворец съездов в Кремле работы Посохина и Мндоянца.