Александровское училище
Загадка третьего номера
«Мы теперь не какие-то там полуштатские кадеты, почти мальчики, а юнкера славного Третьего Александровского училища…» На этой фразе из романа Александра Куприна «Юнкера» глаз спотыкается. Почему Третьего? Что за нумерация? Не доверяя собственной памяти, открываем энциклопедию «Москва», авторитетный источник сведений о Златоглавой и Белокаменной Первопрестольной: «Александровское военное училище, среднее воен. – уч. заведение для подготовки офицеров пехоты. Осн. в 1863…» Так, пропускаем сведения об истории училища и боях, которые офицеры и юнкера вели на подступах к училищу в 1917 году, упорно, со строительством баррикад и рытьем окопов, обороняясь от наступающей на них и страну красной гвардии восставшего гегемона. Скользим пальцем дальше: «…здание, построенное Ф. Кампорези… принадлежало Апраксиным… В XIX в. перестраивалось, заняв целый квартал между Пречистенским (ныне Гоголевским) бул., ул. Знаменкой и Б. Знаменским пер.».
Никакого упоминания о номере этого самого училища нет и в помине. Александровское оно, и все! Погодите, погодите, а у Куприна-то это училище где? Судорожно листаем «Юнкеров», где-то это было… Вот! «…Опять огромный путь на Арбат, на Знаменку, в белое здание Александровского училища». Трудно предположить, что на коротенькой Знаменке было целых два Александровских училища. Для верности отправляемся гулять по улице пешком. Заодно выясняем забавную подробность: в 1918 году улица подверглась первому переименованию, причем ее вместе со всей страной лишь покрасили в красный цвет – она стала Краснознаменной. Двух училищ на улице не обнаруживаем. Там и одного-то теперь нет, только здание с портиком, принадлежащее Министерству обороны (на здании есть даже мемориальные доски, напоминающие народу о том, что в этом доме трудились министры Д.Ф. Устинов и Г.К. Жуков).
Но опять беда: в статье «Куприн» упомянутой энциклопедии читаем: в 1888-1890 годах учился в 3-м Александровском военном училище на углу Знаменки и Гоголевского бульвара. О том, что «Юнкера» – вещь практически автобиографическая, мы и раньше знали, и отсутствие мемориальной доски в честь Куприна нас совершенно не смутило – в те годы, когда их устанавливали, у чиновников от монументальной скульптуры не было ни малейшего сомнения в том, кто является гордостью советского народа, а кто так, белогвардеец недорезанный, – но с номером-то училища что делать? Не сразу догадываемся подробнее рассмотреть фотографию пресловутого училища с неизвестным номером в энциклопедическом издании, а там… Собственно, это не фотография, а репродукция дореволюционной открытки, в углу которой на чистом французском языке написано (мы переводим): «Военная школа императора Александра III»! Вот, оказывается, в чем дело! Не Третье Александровское училище, а училище Александра Третьего!
Не успели обрадоваться отрытой собаке, как Куприн снова поставил подножку. Все в тех же «Юнкерах» читаем: «…на нем легкая свободная куртка, застегнутая сбоку на крючки, а на плечах погоны с красным вензелем АII, Александр Второй». Нет, похоже, с Александром III мы поспешили, хотя в купринские юнкерские годы именно он был шефом училища. Оказывается, третий номер училище получило задолго до Александра-миротворца, в царствование которого Россия не вела ни одной войны. В 1860-е годы в чью-то военно-чиновничью голову пришла мысль пронумеровать военные училища. Павловское получило номер первый, Константиновское – второй, ну а Александровское – как раз этот, загадочный третий.
Архаровы
Кличка благородного происхождения
Если сейчас назвать кого-нибудь из тех, кто помоложе, «архаровец», то практически со стопроцентной гарантией можно быть уверенным, что тебя не поймут (разве что те, кто пообразованней, вспомнят про горного барана архара, перепутают его с козлом и потребуют сатисфакции, руководствуясь принципом «А за козла ответишь!»). А вот лет 40-50 назад скажи «архаровец» – и все понимали: самый отчаянный хулиган.
Зато лет 200 назад названием сиим люди гордились. Назывались «архаровцами» выученики двух братьев Архаровых: Николая и Ивана Петровичей. Старший, Николай, с 1775 года был обер-полицмейстером Москвы (а в 1782-1784 годах даже московским губернатором). На этом поприще он прославился не только умением раскрывать самые запутанные преступления, что ввело его в круг лучших криминалистов Европы, но и созданием хорошо организованной полиции. Вот его подчиненных – сыщиков и полицейских – и звали «архаровцами». С именем Николая Петровича связывают кличку популярные толкователи крылатых слов русского языка Ашукины.