Что-то мягкое прикоснулось к моим ногам, дернуло меня за ступни, и я неожиданно провалился на ладонь глубже. Закричав, я дернулся в сторону, замолотив руками по песку, но в результате погрузился еще глубже.
Наконец мне удалось взять себя в руки. Я прекратил двигаться. Погружение не остановилось, но замедлилось. По поверхности песка прошла волна. Пауки бегали туда-сюда по линии, которая очерчивала зыбучие пески. Шипение и шуршание усилились — их волосатые тела терлись друг о друга. Меня тянуло вниз. Я провалился еще глубже. Зыбучие пески уже доходили мне до подмышек, так что пришлось поднять руку. На мгновение я даже задумался о том, чтобы ухватиться за валун и вступить в бой с пауками, а не просто погружаться в песок, но тут же отогнал от себя эту мысль.
Еще один сильный рывок — и я опять опустился на одну ладонь. Еще пару минут — и я умру.
— Роберт! Проснись! — прозвучал голос Тени в моей голове.
Я вздрогнул — и, конечно же, погрузился в песок еще глубже.
Обведя расширенными от ужаса глазами пустыню, я увидел за паучьей армией фигуру женщины с серебристыми волосами. Она бежала прямо ко мне, и при этом ей, казалось, совершенно не мешал живой ковер у нее под ногами. Она бежала и бежала, не обращая на пауков никакого внимания.
— Проснись! — кричала она. — Да проснись же, в конце концов!
Но я был в плену у страха и не понимал смысла ее слов. Вопя от ужаса, я протянул Тени руку, изо всех сил сопротивляясь засасывающему меня песку. Споткнувшись, Тень упала прямо на пауков, и паучий ковер сомкнулся над ней.
Я даже не успел вскрикнуть, как она вновь вскочила. Подбежав ко мне, элохим опустилась на колени у края зыбучих песков. Пауки карабкались по ее одежде, цеплялись своими дрожащими лапками за ее волосы, ползали по ее лицу, но она их не замечала. Охнув, она наклонилась вперед, схватилась за мою руку и стала тащить меня из песка. Потом ей удалось вцепиться левой рукой в мое плечо, и я услышал, как затрещала ткань пиджака.
Толстый черный тарантул, спрыгнув с ее волос, побежал по ее руке — прямо ко мне! Я увидел радостный блеск в его глазах-фасетах. От этого зрелища я полностью потерял самообладание. Закричав, я отдернул руку и невольно оттолкнул от себя Тень. В результате я потерял равновесие и вновь упал спиной в песок.
На этот раз я стал погружаться намного быстрее. Зыбучие пески, словно вода, захлестнули мое тело, дошли до подбородка, набились в рот, засыпали глаза. Песчинки проникли в нос, потекли вниз по горлу. Мне хотелось кашлять, но я не мог этого сделать. Перед глазами поплыли красные круги.
Внезапно меня схватили, вытащили из песка и бросили прямо на ковер из тысячи пауков. Обезумев от паники, я принялся крошить все вокруг. Тень попыталась удержать меня, но ужас придал мне сил. Вновь оттолкнув элохим, я ударил ее в плечо, так что она, покачнувшись, упала на колени среди пауков. Пауки ползли по моим ногам, впиваясь в одежду, заползая в рукава пиджака, под жилет, прикасаясь к моим волосам и лицу.
Закричав, я подпрыгнул и начал отбиваться от чудовищ. Я убивал их десятками, но на их месте появлялись новые. Вдруг по огромной массе чудовищ прошла какая-то волна, и это кошмарное войско двинулось в мою сторону. Я погрузился по колено в копошащуюся черную массу, которая неумолимо поднималась все выше — до бедер, до пояса…
Чья-то рука опустилась мне на плечо, затем меня развернули, и я, инстинктивно сжавшись, почувствовал болезненную пощечину. Запрокинув голову, я охнул, пошатнулся и упал прямо в темную копошащуюся массу пауков. Я попытался вскочить на ноги, но меня ударили еще раз. Тень что-то кричала, но я, обезумев от страха, не мог разобрать ни слова.
Неожиданно я увидел чье-то лицо. Старое, изрезанное морщинами лицо и глаза, в которых горел гнев, но в то же время и беспокойство. Я по-прежнему паниковал и поэтому не узнал склонившегося надо мной человека. Ослепнув от страха, я замахнулся и ударил его. Последнее, что я видел, это томагавк Сидящего Быка, опустившийся обухом мне на голову. Затем я потерял сознание.
Они не отошли от подножия горы и двадцати метров, но Рейно де Мезьеру казалось, что он идет по этому узкому мосту уже целую вечность. Каменный мост был не только наклонным, но и закругленным с боков, да к тому же еще настолько скользким, что даже рубчатая подошва ботинок не спасала и в любой момент можно было полететь в пропасть. Ветер трепал волосы и одежду де Мезьера, а перед ним, у самого края моста, сновали какие-то бестелесные тени.