– Да я не так уж много мест знаю поблизости, – признается она, а сама думает, что с таким же успехом могла сказать, что вообще не знает поблизости ни одного заведения.
– Ладно. – Лицо Эрика светлеет. – Мы с Ландо вам легко с этим поможем. А какую еду вы любите?
В памяти Джо мелькают самые новые, модные, отмеченные наградами рестораны и прочие подобные заведения, в которых они бывали с Джеймсом. Женщине не хочется, чтобы Эрик заметил ее беспомощность, надо хоть как-то продемонстрировать ему, что в еде она разбирается. Поэтому, собравшись с духом, Джо уверенно заявляет:
– Когда-то я работала в Ньюкасле, так вот там были потрясающие ресторанчики… новые технологии приготовления еды в сочетании с экологическим подходом. Все ингредиенты они собирали сами в девственных лесах.
Джо понимает, что несет какую-то чушь, – откуда только взялись вдруг в голове излюбленные обороты Джеймса, словно это он сам изрекает их с видом претенциозного ресторанного критика.
В ответ на тираду Джо раздается знакомый смех, чем-то напоминающий хрипы моржа.
– Господи, Джо, я понимаю, конечно, что я викинг, но не пойдем же мы ползать по Хэмпстедской Пустоши и собирать лишайник?
– Вообще-то, я очень люблю итальянскую кухню, – неожиданно от чистого сердца признается женщина.
Молодой человек торжествующе поднимает палец:
– Так-то лучше! Недалеко от моей новой квартиры есть шикарный итальянский ресторан. В четверг вечером устроит?
Джо молча кивает, чтобы, открыв рот, снова не ляпнуть чего-нибудь невпопад.
Глава 11
На случай чрезвычайной ситуации
– Какая прелесть! Это итальянская бумага?
Джо удивленно поднимает голову. Прямо перед ней стоит Беглянка-викарий – но уже без парика. Мышиного цвета свежевымытые волосы уложены в короткое каре, едва прикрывающее уши. Сегодня на ней нет привычного дождевика, и Джо снова кажется, что эта женщина очень похожа на маленькую птичку-крапивника.
– Руфь, – говорит она, не столько обращаясь к стоящей перед ней особе, сколько к самой себе, как бы в упрек, что, мол, хватит думать о ней в выражениях заголовков желтой прессы.
– Да, это я, – отзывается Руфь. Ее явно забавляет эта ситуация, и викарий надеется на продолжение.
– А меня зовут Джо, – говорит Джо и протягивает руку.
Секунду помедлив, Руфь своей узенькой ладошкой пожимает пальцы Джо.
Физический контакт поражает Джо, как удар электрического тока. До сих пор Руфь существовала по большей части лишь в ее голове. Одно дело – добывать о ней информацию в Интернете, обдумывать причины побега, сочинять разные сценарии дальнейшего развития событий, и совсем другое – держать в своей руке эту маленькую, теплую, крепкую ладошку. Джо внезапно чувствует всю человечность этой маленькой руки.
– Приятно с вами познакомиться, Джо, – говорит Руфь, отпуская ее руку. – Так бумага итальянская? – повторяет она вопрос, кивая на стоящую на прилавке коробку, которую Джо только что вскрыла.
– Нет, думаю, компания американская, но я понимаю, что вы хотите сказать. Нечто подобное я видела в одном флорентийском магазине канцтоваров.
Джо протягивает пачку Руфи, чтоб та получше рассмотрела новинку. В коробке с прозрачной крышкой лежат чистые бланки для открыток светло-кремового цвета. В верхней части каждого бланка имеется рисунок ракушки, выполненный в красных и фиолетовых тонах. А по краю каждого бланка проходит тоненькая золотистая линия.
Несколько выбитая из колеи рукопожатием, Джо продолжает говорить, доставая из коричневой картонной коробки все новые пустые бланки для открыток:
– Мне пришло в голову пополнить запасы товара и заодно заказать что-нибудь новенькое. Мой дядя…
На секунду Джо кажется, что говорить о личных делах своего дяди несколько неприлично. Но потом она вспоминает, что перед ней викарий. И в голову тут же приходят слова Флотсама из воскресной школы: «Викарию всегда следует говорить только правду».
– Вообще-то, магазин не мой, а моего дяди Уилбура, – честно признается Джо. – Он стал спотыкаться и падать, и мы сначала думали, что ему просто надо отдохнуть. Но потом стало ясно, что это лишь вершина айсберга. Обнаружилась прогрессирующая деменция.
– С моей матерью было то же самое, – кивает Руфь. – Это все ужасно. И что же теперь будет с магазином?
Джо испытывает огромное облегчение: не надо притворяться и говорить, что все будет хорошо. Но на вопрос викария Джо отвечает своим вопросом:
– И вашу мать поместили в дом престарелых?
– Да, уже перед самым концом.
Руфь берет еще одну пачку пустых бланков и, не торопясь, вертит ее в руках. Эти бланки уже серо-голубого оттенка. В верхней части карточек имеется рисунок шмеля, а в нижней – бледный рисунок трех ульев.