(21) Когда все Моавитяне услышали, что пришли цари воевать с ними, то собрались они все, начиная от тех, кто, стал носить пояс, и старше, и стали на границе. (22) И встали они рано утром, и засияло над водою солнце, а Моавитянам издали показалась вода эта красною как кровь. (23) И сказали они: это кровь! Сразились цари и перебили друг друга. А теперь на добычу, Моав! (24) И пришли они к стану Исраэйльскому. И поднялись Исраэйльтяне, и стали бить Моавитян, и те побежали от них; а они били и били Моавитян. (25) И города разрушали, и на всякий хороший участок бросали каждый по камню, и закидывали его, и все источники вод засыпали, и все хорошие деревья срубили, пока не остался только Кир-Харэсэт с каменной (стеною) его. И окружили его пращники, и разрушили его. (26) И увидел царь Моавитский, что битва одолевает его, и взял он с собою семьсот человек, владеющих мечом, чтобы пробиться к царю Эдомскому, но не смогли они. (27) И взял он сына своего, первенца, который должен был стать царем вместо него, и принес его во всесожжение на стене. И был гнев большой на Исраэйльтян, и они отступили от него, и возвратились в страну. (Мелахим (Царей) II, 3, 21—27)
Оставим в стороне сравнение литературных достоинств обоих текстов, рассмотрим лишь имеющиеся в них параллелизмы и те места в тексте Меши, которые могут заинтересовать нас с точки зрения библейской истории и археологии:
Первое — оба текста говорят о войне трех царей с Мешей. Меша воздвиг свою базальтовую стелу с надписью (единственную стелу подобного рода в Моаве!) в честь того, что Кемош (бог Моава) «спас… от всех царей и дал смотреть на ненавидящих…". Это было совершенно особое событие, чудо, которое явил царю Меше Кемош! Кто были эти цари, от которых Кемош спас своего раба?
Библия четко отвечает нам — царь Израильский, царь Иудейский и царь Эдома10.
Что за чудесное спасение было явлено Моаву?
Здесь библейский текст в русском переводе рассказывает нам так — «гнев большой (был) на Израильтян, и отступили они». В данном случае «гнев» (на иврите употреблено слово «кецеф») следует трактовать как «наказание свыше». В подобной коннотации слово «кецеф» употребляется в Библии в связи с эпидемиями болезней. По всей видимости, чудовищное, отчаянное жертвоприношение Меши Кемошу (сожжение своего сына-первенца) совпало с начавшейся в войске осаждавших эпидемией. Данная эпидемия («гнев Божий»), вызванная, помимо всего прочего, недостатком воды (смотри приведенную выше цитату из Библии), заставила Израильтян снять осаду и позорно бежать от стен уже почти захваченного ими столичного города Кир-Харесета.
Второе — Меша рассказывает об овцеводах, упоминаются «овцы этой земли». Мотив скотоводов-овцеводов явно перекликается со «ста тысячами нестриженых овец и ста тысячами нестриженых баранов», которых — согласно Библии — Меша посылает как дань царю Израиля. Это, на первый взгляд, далеко не самая яркая параллель, но она весьма. точно определяет основной род занятий моавитян. Действительно, в сухой земле Моава злаки росли хуже, но дикие травы после зимних дождей поднимались зеленой шерстью на покатых спинах Моавских гор, представляя великолепные пастбища для стад овец и коз. Такие бытовые, очень точные параллели, лишний раз подтверждают подлинность и историческую ценность текста Библейской хроники.
«Омри Мелех Исраэль» — Омри царь Израиля. Фрагмент надписи на стеле
Третье — самое, на мой взгляд — значительное место в тексте памятника Меши, это упоминание сосудов ЙХВХ. Речь идет о древнейшем упоминании ИМЕНИ ЕВРЕЙСКОГО БОГА вне библейского текста. Характерно, что Бог Евреев предстает здесь именно как единственный племенной бог, рядом с которым нет упоминания о других поверженных богах. Символический акт протаскивания по земле перед «лицом Кемоша» сакральных сосудов и жертвенников — акт унижения вражеского Бога. Нам стоит хорошо запомнить этот факт, подтверждающий косвенно единобожие иудеев и израильтян.
10
Эдом — государство народа идумеев, родственного евреям, находилось к югу от Мертвого моря и простиралось до Эйлатского залива Красного моря. Неоднократно воевало с Иудеей и Израилем.