– Разумеется, я собираюсь обсуждать! – возмутился Фараон. – Почему я не могу обсуждать? Почему бог не может обсудить с богом?…
«Какого рода ты бог?» спросил Осирис.
– Ну я живущий на земле бог… – Фараон задумался. – От моего настроения зависит погода, так? И рассвет наступает, когда я открываю глаза. И так далее.
«От твоего настроения. Не от тебя самого.» – сказал Осирис. – «А уж насчёт рассвета я бы на твоём месте молчал. Тебя каждое утро будят вшестером. Тухловато у тебя с божественностью».
– А ещё я принёс тебе рисовых лепёшек. – сказал Фараон. – И пива.
«Зачем?» спросил Осирис.
– Ну чтобы тебя умилостивить… – сказал Фараон, помахивая неопределенно рукой. – Понимаешь, у меня же вроде как тяжелые времена. И я надеялся, что ты сейчас сойдешь с постамента, сядешь рядом со мной…
«Зачем мне сейчас сходить с постамента?» спросил Осирис. «Я бог. Я могу сойти с постамента в любой момент».
– Ну так чего же ты ждёшь?… – воскликнул Фараон.
«Ничего не жду.» сказал Осирис. «Я не хочу сходить с постамента. Для статуи естественней и удобней стоять и не шевелиться. Не беспокой меня схождениями».
– Ну мне всё равно, как ты расположишься, – сказал Фараон, – просто я рассчитывал на твою помощь. На твою поддержку. Что ты выскажешь свою волю.
«Ты уже слышал мою волю, царь двух земель» сказал Осирис. «А потом ты спросил „почему“. Зачем тебе моя воля если ты с ней споришь? С божественной волей не спорят. Против неё ропщут.»
– Ты, между прочим, минут пять раздумывал что ответить. Я не могу узнать – как шла твоя мысль?
«Нет.»
– Почему?!
«Я не раздумывал.»
– Тогда почему ты не ответил сразу?
«Потому что хотел. Такова была воля моя.»
Фараон вздохнул снова – глубже, тяжелее, безнадёжнее.
«Можешь перестать выпускать из себя воздух с таким свистом. На меня не действуют старые трюки».
– Ну хорошо, – сказал Фараон, направляясь к выходу из храма, – да приидет воля твоя. Я не стану отпускать евреев.
«Поступай как хочешь».
Фараон остановился.
– Чего?! – воскликнул он. – Ты же сказал, что я не должен их отпускать!
«Я сказал только „нет“. Всё остальное говорил ты».
– И что же я говорил?…
– «Ты спросил – должен ли ты отпускать евреев. Я сказал, что не должен. Мне, во всяком случае».
– Ты, инфантильный, самовлюблённый…
«Я знаю. Если не хочешь знать мою волю, больше не приходи спрашивать».
Фараон насупленно молчал.
«Ну же» подбодрил Осирис.
Фараон молчал.
«Недалёкий.» подсказал Осирис. «Или что-нибудь насчёт извращённого ума.»
– …любитель поиздеваться над людьми. – закончил Фараон.
«Тоже неплохо.» поддержал Осирис. «Эй погоди. Лепёшки и пиво оставь.»
CX
– Здорово у вас тут. – сказал Натаниэль. – Просто здорово. Пейзаж отличный. Воздух чистый. Наверняка охота богатая?…
Он глубоко затянулся и выпустил струйку густого дыма.
– А почему речка называется «Ленивый ручей»? – спросил он с любопытством. – Для ручья она великовата, на самом деле, вам не кажется? И течение вроде…
Один из стоящих на берегу сделал знак. Другой – которому знак предназначался – ослабил натяжение потёртой пеньковой верёвки.
Натаниэль головой вниз погрузился в воды Ленивого ручья.
Прошло пять минут.
– Вытягивай. – скомандовал Первый Инквизитор. Второй Инквизитор потянул верёвку вниз.
– …быстрое. Так что не знаю, «Ленивый ручей» – это что-то не то. Я бы придумал что-нибудь посвежее…
Натаниэль снова затянулся и задумчиво сложил руки на груди.
– Скажем, река Иосифа. – сказал он. – Или река Иоанна. Я знаю, вы, ребята, фанаты Библии. Или, скажем, Новый Иордан…
– Почему вы не связали ему руки? – сказал Первый Инквизитор и снова сделал знак рукой.
Натаниэль снова исчез под водой.
Второй Инквизитор пожал плечами.
– А толку? – сказал он.
– Действительно… – сказал первый инквизитор задумчиво.
Он зашагал вперёд-назад по бережку Ленивого ручья.
– И чем вы меня ещё порадуете? – спросил он, глядя на пузыри, поднимающиеся на поверхность воды.
Лопаясь, пузыри выпускали маленькие ленивые колечки дыма.
Второй Инквизитор нервно развернул свиток.
– Ээ… Испанский сапожок.
– Таак. – сказал второй инквизитор. – Нечисть ненавидит испанский сапожок.
– Попросил ложечку и спросил, нет ли на высоком каблуке. Заявлял, что в моде высокие каблуки. Что нога выглядит стройнее.
– То есть как? – спросил Второй Инквизитор. – Он не мучался? Не кричал? Почему?…