– Чтобы ввести нас в заблуждение? – предположил Первый Инквизитор.
Второй Инквизитор посмотрел на свои руки.
– Обычно нам говорят всё наоборот. – сказал он. – Именно чтобы ввести нас в заблуждение.
– Но Сатана – Отец Лжи. Сказать правду против его природы. Тем более правду о своей природе.
– О, это он объяснил, – просиял Второй Инквизитор, – он сказал, что у него выходной. И он рад, что мы его развлекаем.
– Вы считаете, что это смешно?… – спросил холодно Первый Инквизитор.
Второму Инквизитору показалось, что он с размаху поскользнулся на ледяном краю не очень глубокой, но всё равно имеющей глубину пропасти.
– А что думаете Вы, Ваше Преосвященство?… – спросил он высоким голосом.
Первый Инквизитор снял свой высокий головной убор, отёр со лба пот.
– Я думаю, что мы должны его отпустить. – сказал он.
Второй Инквизитор замер.
– Видите ли, он абсолютно прав. Мы действительно делаем общее дело. Если бы не было искусителя – не было бы и Спасителя, а мы не можем говорить такого, правда? Если бы не было зла – как бы добро получило заслуженную награду?…
Второй Инквизитор замялся. Он представил вереницы телег, гружёных телами, освобождёнными Инквизицией от спасённых душ.
– По почте?… – предположил он.
Первый Инквизитор вздохнул.
– Это был риторический вопрос. Не говорите глупостей. Сатана и святая Инквизиция находятся в вечной борьбе, и пока мы выигрываем. Но если исчезнет Сатана, борьба прекратится, а святая Инквизиция покоится на ней. То есть не покоится, нет, а активно в ней участвует… Да… – он снова задумался. – Но если исчезнет Инквизиция, как мы сможем отделять зёрна от плевел? Разве сможем мы назвать паршивую овцу в стаде?…
– Но их же никто не будет… – начал Второй Инквизитор.
– Да-да, – отмахнулся Первый Инквизитор, – Сатана не станет искушать их, и они не будут творить зла. Но сами-то они от этого не поменяются! Они останутся теми, кто мог бы быть искушён. Но никто их не искусит. А значит, они не попадут к нам. А значит, их души не будут спасены… Поэтому Сатана нужен нам… Так что давайте, вытаскивайте его…
Верёвка со скрипом пошла вниз. Сатана появился над поверхностью.
– Эй, шеф! Ауууу! – он сунул в рот два пальца и оглушительно свистнул. – Там, на берегу! Который у аппарата! Окуни-ка ещё раз, только поглубже, до дна! Я очки упустил!…
CXI
– Странно, что Тебе это только сейчас пришло в голову. – сказал Ной, глядя в стакан. – Только почему ягодам сразу не расти такими?…
– Слушай, Я же тебя не учил, как тебе быть праведником, правда?… – сказал Господь сварливо. – Ты занимайся тем, чем ты умеешь, Я буду заниматься Своим делом, и все будут довольны.
– Вообще-то учил. – сказал Натаниэль, одёргивая рукава. – Мы примерно так праведников и отличаем…
– Так Мне тут! – воскликнул Господь.
– А ты на лицо Его посмотри! – воскликнул Натаниэль, пихая Ноя локтем. – Нет, ты гляди, как ты идею заронил! Он уже думает, как бы половчее за Свою выдать!…
– Прекратили немедленно! – воскликнул Господь.
– Ну всё. – Натаниэль развёл руками. – Теперь не дождёмся вина в ягодах. Ты знаешь, какой Он принципиальный?… Вот Он какой принципиальный!… – Натаниэль несильно, но очень жизнеутверждающе помахал кулаком. – Чуть что не по Его – сразу в клочья!…
– Не, не!… – Ной поднял руку. – Тут я с вами согласен, да. Каждый… разумеется, каждый должен делать своё дело. Это залог. Понимаете? Это залог. Но!…
Он наставил палец на Господа.
– Но. Но есть дело каждого. Понимаешь?…
Господь поднял брови.
– Ты пей, пей. – сказал Он.
– Я-то выпью, – сказал Ной, – но не в этм же дло?…
Натаниэль обнял его за плечи.
– Дружище! – воскликнул он. – Мир стал шире!
– Вот! – Ной схватил Сатану за руку. – Вот и я о том же! Мир стал шире! Мир стал свршнее!
Господь понюхал свой стакан.
– По-моему, ты не добавил туда сахар. – сказал Он. – Ты добавлял туда сахар? Надо было добавлять сахар, потому что всё дело в сахаре. И покручивать…
– Вот скжи мне. – Ной ещё крепче сжал руку Сатаны. – Ты чувствуешь лбовь?
– Чувствую. – Натаниэль кивнул, вернее – дёрнул головой так, что она чуть не отвалилась. – Ой, моя шья. Ай. Чвствую.
– …идеальной среды… – продолжал Господь, рассматривая стакан на свет, – потому что перестанут. Окислять. Перестанут. Ну вот, ты споил Господа своего.
– Вот! – Ной снова поднял палец. – Но. Мы должды. Мы должды. Мы должны. Решить, что это. Мы не знаем… – он развёл руками и случайно ударил Сатану по груди. – Прсти. Мы должны решить. Вот мы. Творец, вот ты… кто ты там… и я. Я же сейчас говорю за человечство. Я могу говорить за человечство? Я человечство, я могу говорить?…