Минут через пять, когда петь и звенеть стало чуть тише, он услышал хихиканье у себя за спиной.
– Я вас слышу!… – крикнул он еще громче. – Всё, всё, пошутили и довольно! Отвязывайте!
Хихиканье смешалось с шепотом.
– Так, это уже слишком! – зарычал Одиссей. – Вот это уже пугает, между прочим!
Шептание сменилось сдавленным смехом.
– Кто сказал «воск»?! – крикнул Одиссей. – Ну, я доберусь до тебя!… Кто сказал «горячий воск»?…
CLVIII
– Ты уверен, что готов?… – спросил Натаниэль с тоскою.
– Уверен! – воскликнул Господь, подпрыгивая на месте.
– Может, еще пару сотен лет?… – спросил Натаниэль. – Ну, просто. На всякий случай. Чтобы не вламываться с бухты-барахты, здравствуйте, я ваша тетя и аз воздам…
Господь вытер пот со лба.
– Нет, – сказал Он твердо, – можешь спросить что угодно, Я – готов.
– Хорошо. – Сатана полистал блокнот. – Чему равно е?…
Господь наморщил лоб.
– Пи… – сказал Он…
– Пи мы выкинули. – напомнил Сатана.
– Да?… – в гласе Господнем появилась легкая неуверенность. – Правильно, выкинули!… Я помню, что пи было…
– Дальше, дальше что?…
– Лямбда?…
Натаниэль покачал головой.
– Пи эр квадрат. – сказал Господь уверенно. – Точно пи эр квадрат.
Сатана вздохнул.
– Эм це квадрат.
– Видишь, почти!…
Сатана вздохнул еще тяжелее.
– Я восемь, слышишь меня, восемь раз менял ее!… – воскликнул он. – Восемь раз упрощал, чтобы Ты мог запомнить! Ее же теперь детям в детском саду можно распевать – е равно эм це квадрат!… Ты все еще думаешь, что готов?…
– Ну они же могут и не спросить, – сказал Господь угрюмо.
– Но могут-то и спросить!…
– Но скорее всего-то не спросят!…
Натаниэль побледнел.
– Слушай, мы же про северные сияния не читали… – сказал он придушенно.
Господь закатил глаза.
– Это ты-то Мне ещё проверки устраивать будешь!… – воскликнул Он. – Ну откуда, откуда в Иудее северные сияния!…
Натаниэль прищурился.
– Ну-ка повтори мне границы и торговые пути Римской Империи… – сказал он.
CLIX
Фигаро взмахнул рукой, и клок волос Сатаны упал на пол.
– Осторожней! – воскликнул Сатана, ерзая на жестком стуле. – Не дрова стрижешь.
– Я демонстрирую, как ловко я могу обращаться с ножницами. – объяснил Фигаро.
– А можешь показать, как осторожно ты можешь обращаться с ножницами?… – спросил Сатана.
Фигаро хихикнул.
– Че ты волнуешься-то!… – сказал он радостно.
– А как мне не волноваться-то. – сказал Натаниэль и тихо вздохнул. – Меня беспокоит то, что в твое время все парикмахеры были одновременно хирургами. Зачем, спрашиваю я себя?… Зачем?…
– Ну кто-то же должен людям кровь пускать… – сказал Фигаро задумчиво.
– Положи ножницы! – сказал Натаниэль твердо. – Ножницы положи немедленно! Сию же секунду!…
– Уймись, – сказал Фигаро, спокойно продолжая стричь, – расслабься. Посвисти там беззаботно.
Натаниэль попробовал.
– Не получается, – пожаловался он, – губы у меня наверное слишком узкие.
– Это потому что ты их всё время презрительно поджимаешь. – заметил Фигаро. – Поэтому и вышло такое мерзкое шипение.
– Мне уж лучше свистеть и не пытаться, – сказал Натаниэль, – себе дороже.
– Ну-ка. – сказал Фигаро.
– Ну, – сказал Натаниэль, – шел я как-то с одной парочкой потолковать. Вопрос один решить. Вопрос жизни и смерти, хочу заметить. Ну и решил насвистывать на ходу, чтобы особо озабоченным не выглядеть. А то испугаются, насторожатся, хрен уговоришь…
– И что?… – заинтересовался Фигаро.
Ножницы в его руке на миг замерли.
– Что-что, – снова вздохнул Натаниэль, – услышали и решили, что там змея. И стали камнями бросать.
– А там не змея, а ты. – заключил Фигаро.
– А там я. – подтвердил Сатана.
Фигаро хмыкнул.
– А че ты в кустах-то прятался?… – спросил он.
– Не прятался я в кустах. – сказал горько Натаниэль.
– А что ж они тебя тогда не видели?…
– Почему не видели?… Издалека видели. Я им рукой махал…
Фигаро снова хмыкнул.
– И как ты их убедил, что ты не змея?…
– А никак. – мрачно сказал Натаниэль. – Хорошо хоть, они устали быстро и камни тоже кончились.
– Да-а-а, – протянул Фигаро, – глуповаты были предки-то наши…
Сатана пожал плечами.
– Ну да, – сказал он, – ну да… Только не наши, а ваши.
Фигаро повернулся к камере.
– Оставайтесь с нами, – воскликнул он лучезарно, – и мы исследуем все глубины человеческой природы!…