льше боюсь другого – что мы крысы в мышеловке, или того хуже, лабораторные крысы. Кто-то, помнится, сказал: «Бог всегда приумножает». А что, если Бог занимается вивисекцией?»
Возможно, ближе всех к истине был средневековый парадоксалист Тертуллиан, провозгласивший свой знаменитый тезис: «Верую, ибо абсурдно». Человеческий разум ничтожен, однако это всё, что у нас есть. Человек – это маленький самодостаточный мир, поэтому он поневоле эгоцентричен и убеждён, что каждый его поступок, каждое кармическое шарканье ногой, фиксирует некий Большой Брат и заносит всё это на скрижали своих духовных суперкомпьютеров. Не является ли явным преувеличением идея о том, что вселенский проект развёрнут исключительно для нас и для наблюдения за нашим поведением? И даже если это так, то, может быть, каждая отдельная судьба здесь ценится не больше, чем траектория пути какого – нибудь заурядного муравья? Тогда получается, что человек сам для себя придумывает проблемы. Например, буддисты убеждены, что человек может прожить бесконечное множество никому не нужных жизней, и даже тогда не факт, что он заслужит освобождение.
Что касается героя фильма «Море внутри», то, возможно, Рамон трагически заблуждается, но он глубоко убеждён, что если уж ты мертв, то это навсегда. Как говорится, вот такой веселенький тезис. Но, с другой стороны, достаточно взглянуть на многих наших современников и смерти можно возрадоваться, ведь это единственная надежда человечества. И действительно, представьте себе, что все они живут вечно – ужасный вариант!
Размышления об обезьяньем атеизме
«Верую в то, что нет бога творца и промыслителя, а есть вечная и слепая Эволюция; Что вселенная сама по себе выпрыгнула из ничего, и сама себя стала развивать, несмотря на увеличивающийся хаос. Верую, что абсолютно случайно из хаоса возник космос, из смерти – жизнь, из безумия – разум. Верую в единую, святую и гигантскую флуктуацию. Исповедую гуманизм, либерализм, коммунизм. Ожидаю превращения в гумус и тепловой смерти вселенной, Аминь».
(Символ Веры атеизма)
Атеизм стал возможным только в культурном контексте христианского Запада и исходит из случайности мира, его непродуманности и принципиальной бессмысленности. Нравственное учение атеизма принято называть гуманизмом – это учение об абсолютной ценности человеческой жизни, которое сочетается с убеждённостью в случайном возникновении жизни на земле и каждой отдельной человеческой жизни в частности, а также в условном характере всех социальных договорённостей. Атеизм призывает ценить человека, не объясняя зачем и кому это нужно: ведь если нет Бога, то это ещё не означает, что всё позволено, поскольку существует репрессивная функция государства.
Недавно прокуратура Хабаровска решила проверить – чему и как учит студентов один из преподавателей философии в городском колледже. Поводом послужило обращение сорока его учеников, которых преподаватель Радченко пообещал отчислить за веру в Бога. Владислав Радченко объяснил свою позицию следующим образом: «Если говорить о пропаганде атеизма, то этим занимается вся философия, которая является антагонизмом религиозного мировоззрения. Да, я сказал, что не могу их аттестовать. Их представления не соответствуют образовательным стандартам. Они верят, что бог сотворил мир, что материя сотворима и уничтожима по воле бога. При этом не могут объяснить кто такой бог». Эту точку крайне спорную, я бы сказал – ошибочную точку зрения Владиславу Радченко предстоит отстаивать в суде. Студенты колледжа цитируют ещё более интересные высказывания хабаровского мыслителя: «Сама по себе философия должна сломать ваше мировоззрение. И я должен построить его по-новому. Я буду ломать ваш мозг». Родители студентов обратились в прокуратуру, которая возбудила уголовное дело.
Атеисты бывают разные. В советскую эпоху демонстрировать миру свой атеизм было более-менее безопасно – хотя, смотря в какой национальной среде. Например, в 1986 году в Душанбе был зверски убит писатель Фазлиддин Мухамадиев, который незадолго до этого сопровождал группу таджикских паломников в Мекку и опубликовал свои впечатления в книге «Путешествие на тот свет». Мухамадиев высмеивал советских паломников, которые якобы занимались тем, что, подобно обычным туристам, активно скупали в Египте, Судане и в Саудовской Аравии импортные сигареты, трусы, жвачку и кока-колу. За что и был убит местными фанатиками.
А вот майор Алексеев с военной кафедры МГУ в 1987 году во время военных сборов увидел в бане у одного из курсантов крест. После этого крестоносец был сразу же отчислен – вначале с военной кафедры, а потом и их МГУ. Думается, что отчисление верующего студента не стало для Алексеева следствием его собственных атеистических убеждений, которых у майора видимо не было, а скорее поводом продемонстрировать власть, не опасаясь при этом получить отпор. Как говорил Егор Летов, «мы – грязь под ногами майора».
Не так давно скандально известный учёный, воинствующий атеист Виталий Гинзбург, сменивший в последнее время свои научные занятия на идеологическую войну с Православием, от имени десяти академиков направил в адрес президента России открытое письмо, в котором выразил решительный протест против «все возрастающей клерикализацией российского общества». А позднее он выступил за то, чтобы синагоги получали материальную поддержку со стороны светских организаций и государства. И здесь едва ли можно говорить о наличии каких-то убеждений, религиозных или атеистических – скорее о нелюбви академика к одной, отдельно взятой религии.
Действительно, атеисты, как и верующие, бывают разные. И здесь существует чёткий критерий, позволяющий различать подлинные, пусть даже с позиций многих – ошибочные, но собственные убеждения, от конъюнктурных симулякров: насколько выгодной или вредной оказывается та или иная мировоззренческая позиция для каждого конкретного человека. С этой точки зрения, самодурство хабаровского философа выступает в качестве чисто идейной акции – никакой пользы, кроме заведённого уголовного дела лично ему это не принесло. Если не считать, конечно, ограниченной и недолгой известности.
Если под фанатизмом понимать любое проявление твердой веры, то такой фанатизм скорее говорит о норме, чем о патологии. Более того, сама борьба с фанатизмом часто перерастает в ещё больший фанатизм, мало чем отличающийся по методам.
Как известно, атеизм опирается на науку и, в частности, на эволюционную теорию. Если следовать духу учения Дарвина, наш мир выглядит ужасающе несправедливо и несообразно. Механизм естественного отбора проявляется в том, что мутации вездесущи, и в борьбе за существование проигравших гораздо больше, чем выигравших, а так называемая «победа» не выглядит слишком красиво. Например, есть такая разновидность осы – «наездник», которая откладывает яйца в гусеницу, и, когда личинка растет, она поедает несчастную хозяйку, но так, чтобы гусеница оставалась как можно дольше живой. Не напоминает ли это определённые аспекты социальных отношений? Несмотря на то, что Дарвин, как и многие учёные того времени, начал свою научную карьеру, будучи человеком вполне религиозным, со временем размышления о жестоком устройстве мира во многом отвратили его от официальной религии и от веры во всемогущее божество. Да и сама его жизнь была полна физических мучений и личных трагедий. Восприимчивость Дарвина к страданиям простиралась за пределы осознания человеческих несчастий: он сострадал несчастьям, выпадающим на долю животных. А противники эволюционизма обвиняли дарвинистов в стремлении приписать человеку свои собственные животные свойства, лишив его, тем самым, духовности («ну почему каждый раз когда начинается революция – начинают гадить в подъездах?») и призывали как можно скорее похоронить «обезьяний атеизм».
Но в действительности околонаучные обоснования атеистической догматики выглядят достаточно спорно – ведь сама наука относительно обоснована (если абстрагироваться от субъективного характера человеческого восприятия)только в своих эмпирических проявлениях, а как только она выходит из строго описательной области в область предположений, то теряет свою обоснованность. То, что нельзя наблюдать или испытать непосредственно, не может претендовать на статус объективной истины. В принципе, никакое утверждение не может быть истинным полностью. Так, философ 18 века Дэвид Юм решительно отвергал наличие причинно – следственных связей, лежащих в основании научных закономерностей («после» – не означает «потому»). Бесконечная природа предполагает бесконечное же количество вариантов и поэтому многократная повторяемость событий ничего не говорит о существовании закономерностей. Если мы поднимаем и отпускаем предмет, то в один прекрасный момент он не упадёт, а останется на месте или полетит вверх – например, в состоянии невесомости, о котором не знали в 18 веке, именно так всё и происходит. Если что-то считалось истинным на протяжении всей моей жизни и на протяжении жизни моего отца и я никогда не слышал о том, что это может быть иначе, то я могу предположить, что это будет верным и завтра, но это будет всего лишь предположение, то есть, вера. Верующий, опираясь на многовековую религиозную традицию, верует в то,