Винс внимательно следил за дорогой, а Чарли изучала его профиль, линию подбородка и лежащие на руле руки.
– Мне кажется, я видела труп, – сообщила она. – Прошлой ночью.
Он искоса взглянул на нее.
– Не о нем ли вы с сестрой спорили?
– Ничего мы не… – начала было Чарли и замолчала. – Поузи просто хотелось на кого-нибудь накричать. Она раздражена из-за недосыпа, а кофеин ее взбодрил. Да еще и посмотрела видео о детях, тайком проникших в больницу, и совсем слетела с катушек.
Судя по виду, Винс не до конца поверил ее словам.
– Где именно ты видела тело?
– По дороге домой.
Он снова взглянул на нее и нахмурился.
– Ты шла пешком?
– И ничего со мной не случилось, – возразила она, когда он въехал на пустую стоянку у бара. – Просто такое странное ощущение. Прежде мне никогда не приходилось видеть трупы.
А вот Винс, напротив, постоянно имел с ними дело по работе, но предпочел не указывать на это Чарли, чтобы заработать себе очко.
Также он не стал распекать ее за то, что ходила ночью одна, – и не пытался заставить пообещать, что больше так не сделает. Более того, он никогда не указывал ей, как себя вести или что надеть, – а носила она обычно чрезвычайно скучную черную футболку с V-образным вырезом, черные джинсы и кеды «Ванс» в шашечку. Тем не менее какая-то часть Чарли отчаянно жаждала поругаться с Винсом. Похоже, ей, как и Поузи, нужно было на кого-то накричать – или чтобы накричали на нее.
Чарли попыталась подавить этот порыв. Распахнув дверцу, она свесила ноги наружу, но выходить не спешила. Винс тем временем открыл капот и принялся ковыряться во внутренностях «Короллы». Затем подошел к водительскому месту и попытался завести машину, но она по-прежнему не подавала признаков жизни.
– Можешь сказать, что не так?
– Похоже, стартер накрылся, – нахмурившись, сообщил он.
Чарли нервировало просто сидеть и смотреть, хотя она почти ничего не понимала в автомобилях.
– Помочь тебе чем-нибудь?
Он отрицательно покачал головой:
– В данный момент – нет.
Она наблюдала за тем, как он работает, как сгибается его тело и как уверенно двигаются руки. Казалось, что при этом он еще и пренебрегает законами природы, поскольку, стоя на солнце, не отбрасывает тени.
Чарли знала девушку, которая продала свою тень. Она была танцовщицей на шесте в заведении, которое местные жители недоброжелательно именовали «Балетом Уотли», и заканчивала работать примерно в то же время, что и Чарли, так что они иногда сталкивались в закусочных, открытых всю ночь.
– Он мне пять штук заплатил, – призналась Линда шепотом, и Чарли не смогла понять выражения ее лица. – За то, что мне вообще было без надобности.
– Кто заплатил-то? – спросила Чарли, отправляя в рот кусочек очень жирной яичницы.
– Я никогда раньше этого парня не видела. Он купил приватный танец, во время которого и предложил деньги за мою тень. Я сначала рассмеялась, но вижу, он весьма серьезен. Сказал, что есть кое-кто, кому нужна точно такая же тень, как у меня.
Свет в закусочной был тусклым, а Линда сидела за столом, так что сразу и не поймешь, что чего-то не хватает.
– Теперь ты ощущаешь утрату? – уточнила Чарли, хмуро глядя на размытые края собственной тени.
Линда прихлебнула кофе.
– Похоже на то, когда какое-то слово вертится на языке, а вспомнить никак не можешь, – пояснила она. – Так и тут. Внутри меня было что-то, чего больше нет, но я не знаю, чего именно. Не уверена, что скучаю по пропаже, хотя вроде как должна.
Всякий раз, вспоминая тот разговор, Чарли гадала, чувствовал ли и Винс то же самое. Но когда она спросила его об этом, он ответил, что не может вспомнить, как было раньше. А на вопрос о том, не хочет ли он новую тень, сказал, что она ему не нужна.
Вынув свой одноразовый телефон, Чарли принялась просматривать местные новости, ища упоминания о найденном в Истгемптоне трупе. И ничего не обнаружила, хотя криминальная хроника в городке была настолько вялой, что газеты печатали даже заметки о кражах в магазинах и пьяных студентах. Кем же был тот мертвый парень? И действительно ли он украл книгу у самого Лайонела Солта?