«Сон Бога», «Сон Бога», «Сон Бога»…
В последнее время у меня появилась привычка машинально бормотать себе под нос эти слова, и сегодня утром у меня в саду Сампэй пошутил:
— Может быть, это вы спросонья… Что значит Сон Бога?
— Это я размышляю о «Сказании о Море грязи», поскольку начал писать…
— Но ведь вы не были уверены…
— Просто я понял, что писать надо, ощутив себя обычным человеком. Когда приступаешь к писанию, думаешь: все пойдет легко, но потом оказывается, что это дело трудное. А я еще чуть было сам себе не затруднил работу. Но теперь все уже в порядке. Не волнуйся.
— Вот почему вы напеваете: «Сон Бога», «Сон Бога»…
— Кстати, у тебя есть свободное время, может быть, как первый читатель ты поделишься своими замечаниями?
— Коль скоро Основательница Тэнри осталась недовольна всеми представленными ей вариантами «Сказания о Море грязи», вы, наверное, понимаете, какая ответственность на вас ложится?
— Надеюсь, что так.
— Понимаете вы, наверное, и то, что если госпоже Родительнице не понравится ваша книга, возникнет проблема, касающаяся не только Тэнри, но и всей Японии — в нашей стране просто не будет существовать «Сказание о Море грязи».
— Понимаю, конечно, и знаю о моем долге перед Великой Природой… Потому и хочу показать тебе в рукописи то, что я пишу по приказу Великой Природы, чтобы ты внес свои поправки. Возьмешь на себя этот труд?
— Нет, я не могу править стиль.
— Великая Природа высоко ценит, когда жертвуешь своим «я», так что я прошу тебя! — С этими словами я провел его в гостиную, быстро поднялся в свой кабинет и принес рукопись.
На первой ее странице крупными буквами было написано: «О начале Начала». Со второй страницы начинался текст:
«Начало этого мира — море грязи. На всей плоской поверхности, в мире грязного моря были только Луна и Солнце.
Эту Луну и Солнце зовут Кунитокотатино-микото и Омотарино-микото, они Боги-Родители, которые положили начало человеку и этому миру.
Луна и Солнце говорили друг другу: „В мире моря грязи нас только двое, нет никого, кто бы почитал нас, называя Богом, нет и никакой радости. Хорошо бы создать существо, называющееся Человеком, и наслаждаться, глядя на его жизнь, полную радости“.
Однажды Луна и Солнце появились в море грязи, приняв облик Дракона и Змеи.
Они окинули взглядом море грязи и среди множества вьюнов заметили плавающих Рыбу и Змею.
Эта рыба называлась гигё, она походила на русалку без чешуи и была размером с кита. Змея тоже была большой и белой, она имела форму меч-рыбы.
Пока они вдвоем рассматривали Рыбу и Змею, им пришла в голову мысль: „А не попробовать ли нам создать человека, взяв за образец Рыбу и Змею?“ И вот, взяв за образец Рыбу и Змею, а также используя другие средства, они наконец пришли к единому решению».
Дочитав до этого места, Сампэй Ямамото молча и пристально взглянул мне в лицо. Я понимал, что он хочет спросить, почему глава на этом заканчивается, но тоже хранил молчание.
Немного погодя он произнес:
— Где вы это писали?
— В кабинете писал, как всегда… А что?..
— Здесь ваше перо остановилось… А вы сами знаете, что последует дальше?
— Нет… не знаю. Я только записываю то, что узнаю от Великой Природы. А какие слова и фразы приготовила Великая Природа, не имею никакого понятия.
— Послушайте, то, что вы начали писать… такой книги еще не было в мире… Основательница Тэнри Мики Накаяма ни один из текстов не одобрила… Это вам хорошо известно… Основательница скончалась, предсказав, что в сотую годовщину явит свое лицо, чтобы спасать этот мир… Сотая годовщина выпала на этот, 1986 год, и Основательница, как и предсказывала, начинает спасать мир… Ваше, сэнсэй, сочинение «О начале Начала» должно быть завершено, чтобы порадовать живосущую Родительницу.
— Понимаю… Так как труд мой боговдохновенный, не стоит беспокоиться. Мне достаточно того, что Бог доволен…
— Когда ваше повествование будет завершено, отпразднуем это вдвоем?
— Да… Ты ведь знал юношу Юкинагу? Сейчас он сменил фамилию, зовется Дайтокудзи и живет в Югаваре, но в ближайшее время решил поехать в Индию, чтобы посетить святые места Будды Шакьямуни. Если бы ты мог поехать вместе с ним, я был бы рад. Он обязательно придет ко мне через два-три дня, не хочешь ли с ним увидеться?
— Когда я прихожу сюда, дует попутный веселый ветер. Может быть, это тоже замысел Великой Природы? Знаете, перед тем как писать, я не обдумываю все самостоятельно, а только записываю вскипающие мысли… Вы не замечали, что в написанных вещах вроде бы всегда есть что-то подражательное, словно бы где-то вычитанное?