Вернувшись в Японию, я решил поселиться в Токио. Среди моих близких не было католиков, и я не заглядывал в церковь. Так незаметно прошли десятилетия, и я сам считал себя неверующим человеком. Но когда в часы одиночества я оглядываюсь на себя, то прихожу к выводу, что я все-таки католик.
Почему же, несмотря на это, многие принимают меня за адепта Тэнри или же за человека, как-то связанного с Тэнри?
Что касается Тэнри, то в четвертом классе средней школы я сам отказался от него. С тех пор я не складывал в молитве ладони и не призывал в своем сердце имя Бога. Почему все же меня считали приверженцем Тэнри? Я часто задумывался над этим и всегда приходил к одному и тому же выводу: несомненно потому, что я написал биографию Основательницы учения Тэнри Мики Накаяма.
Многие молодые люди, ставшие моими читателями, часто спрашивают меня, почему я написал такое произведение, как жизнеописание Основательницы Тэнри? Они спрашивают, как я сейчас оцениваю это произведение. Чтобы ответить на их вопросы, я решил немного рассказать о личности Основательницы.
Лето 1945 года. Тяжелая, долгая война окончилась полным поражением Японии, наш дом в Токио сгорел во время воздушных налетов, и поэтому я со своей семьей не мог уехать из Каруидзавы, где мы жили во время эвакуации на даче. Зимой жить в горной хижине было тяжело, но на следующий год мой друг предложил мне переехать в маленький домик в Токио, уцелевший от пожаров, и мы наконец благодаря его стараниям смогли поселиться в столице.
Это был ветхий двухэтажный домик на обочине шоссе в квартале Мисюку в районе Сэтагая. Когда мимо проезжали грузовики, весь домик сотрясался, как при землетрясении, но, к счастью, он был очень светлым. На втором этаже имелось две комнатки площадью примерно по восемь квадратных метров; одну из них я сделал своей спальней и одновременно кабинетом. Я был счастлив возможностью уединяться в этом кабинете на целый день.
За время долгой войны я лишился всего имущества и потратил все свои небольшие сбережения, оставшись без гроша в кармане. А ведь я должен был кормить четверых дочерей, старшие из которых были студентками, а младшие — ученицами начальной школы. Единственным источником существования моей семьи, состоявшей из шести человек, было мое перо. В таких обстоятельствах нашу жизнь нельзя было назвать безбедной.
Чтобы как-то свести концы с концами, я сидел в своем кабинете и днем и ночью, превратившись в батрака, распахивающего своим пером целину белого листа, не выходя из дома. На следующий год после поражения в войне мне исполнилось пятьдесят, я понимал, что веду образ жизни, вредный для здоровья, но почему-то не особенно беспокоился об этом. А еще через год у меня вдруг началась астма, грозившая перейти в хроническую болезнь на всю жизнь.
Однако к тому времени начала возрождаться журналистика, которая, казалось, совсем увяла во время войны; прежние издатели вновь стали возвращаться к активной деятельности, и даже у таких скромных тружеников, как я, появились заказы на работу.
Люди, владеющие пером, не могли свободно пользоваться своим даром во время войны; самые разные мысли и чувства теснились в их умах и сердцах, не имея выхода. И только сейчас они получили возможность облечь эти мысли и чувства в слова и донести их до читателя. Это приносило им удовлетворение.
Бывали и такие случаи, когда издательство, в которое я отдавал свою рукопись, разорялось до того, как она была напечатана, и мне не выплачивали гонорар. Но у меня не было времени отстаивать свои авторские права — я был прикован к своей писательской пашне.
В тот период меня неоднократно посещал главный редактор еженедельника «Вестник Тэнри» в моем неудобном жилище в Мисюку. Он передавал мне письма от директора издательства, в которых тот настойчиво просил меня взяться за публикацию по частям биографии Основательницы учения Тэнри.
Этот главный редактор и директор издательства господин О. во время войны, приезжая в столицу, навещали меня. Мы часто разговаривали о вопросах веры, о социальных проблемах, о войне и о мире. Будучи адептами Тэнри, они в то же время были удивительно интеллигентны. Мне было известно, что они с уважением относились к науке.
К этому выводу я пришел потому, что ни главный редактор, ни господин О. не разделяли мнения руководства Тэнри, которое причисляло к божеству и Основательницу учения, и нынешнего симбасиру. Оба они полагали, что эти двое — обыкновенные люди, но что Основательница Тэнри только под конец жизни стала божеством в результате праведной жизни.