Свободная Россия стоит, однако, и сейчас перед страшными и великими испытаниями. Победа революции еще не закреплена. Страна стоит перед опасностью военного разгрома на фронте и контрреволюции внутри. Наша родина переживает острый кризис, время страшной катастрофы. И в этот момент отдельные классы, во имя своих эгоистических частных интересов, которым грозит революция, стремятся повести революцию по пути, на котором ждет ее верная гибель. Завоевания революции находятся в опасности. Реакция подымает голову и вместе с ней начинают подыматься над страной темные тени прошлого, антисемитская и погромная агитация. И поэтому мы с особенной остротой ощущаем,, что каждое ослабление революционной энергии народов России, каждый поворот направо неизбежно и в первую очередь отзовется тягчайшим образом на положении еврейских трудящихся масс и что только полное закрепление завоеваний революции, только последовательная демократизация всей жизни страны может навсегда положить конец угнетению еврейского народа в России и обеспечить ему все политические и гражданские права и национальное самоуправление, в котором он нуждается.
Программа органов российской революционной демократии, предложенная Всероссийскому Государственному Совещанию товарищем Чхеидзе, есть также и наша программа ближайших требований. Принцип права на самоопределение, гарантирующий всем народам России всю сумму их национальных прав, — этот принцип отвечает национальным потребностям всех трудящихся наций, в том числе и евреев.
Со всей энергией, на какую мы только способны, мы будем поддерживать органы революционной демократии и опирающееся на них Временное Правительство в их усилиях защитить страну и революцию и достичь всеобщего мира на принципах, выдвинутых российской революцией».
Напечатана полностью в «Еврейской Неделе», № 33 за 1917 г.
«В эти страшные дни, когда решается судьба России, когда во многих русских городах и селах развеваются вражеские знамена и повсюду началась ужасающая разруха, — в эти дни еврейский народ, разделенный, как и все народы, на многообразные социальные классы и политические партии., охвачен единым чувством преданности своей родине, единой заботой отстоять ее целость и завоевания демократии. Мы не сомневаемся в творческом гении свободной родины и знаем, что на месте жестокой старой тюрьмы будет воздвигнут светлый храм демократической государственности, в котором, не заглушая своей национальной самобытности, объединятся все народы России.
Еврейский народ стремится к общему согласию и порядку для того, чтобы успокоенная родина могла сосредоточить все свои силы на завершение главнейшей сейчас задачи. Пока почетный мир для нас еще недостижим, надо напречь все помыслы и силы на неотложном деле обороны. Еврейский народ готов отдать этому делу все свои материальные и интеллектуальные силы, отдать самое дорогое, весь цвет — всю свою молодежь» ...
V. Вопрос о созыве Всероссийского Еврейского Съезда
Уже в первый месяц февральской революции во всех еврейских политических группировках стал вентилироваться вопрос о созыве Всероссийского Еврейского Съезда. Идея такого Съезда вызывала всеобщее сочувствие. Эта идея соответствовала старым программным требованиям историка С. М. Дубнова и его «Фолькспартей», и теперь к ней стали присоединяться и деятели разных социалистических течений, как И. Ефройкин, В. Лацкий-Бартольди, Н. Штиф и др. Мысль о создании еврейского центра, который мог бы репрезентировать еврейский национальный коллектив в России перед органами революции и выработать формы национального самоуправления, разделялась почти всеми еврейскими политическими группировками, включая и сионистов.
26 марта в Петрограде было созвано обширное совещание для обсуждения вопросов о Всероссийском Еврейском Съезде.
На этом совещании никто не отказывался от участия в предполагаемом Всероссийском Съезде, но возникли острые разногласия по вопросу о задачах и порядке дня Съезда. Сионисты настаивали на том, чтобы на Съезде подвергся обсуждению вопрос о Палестине и о еврейских притязаниях на нее после войны. Другие партии считали необходимым, чтобы в порядок дня Съезда был поставлен вопрос о положении евреев в других странах, — в Польше, Румынии и т. д. Бунд решительно выступил против такого расширения программы Съезда и добивался того, чтобы Съезд занимался только вопросами, непосредственно касающимися русских евреев. Спорящие стороны придавали своим требованиям ультимативный характер. На состоявшемся в Петрограде 1 мая новом совещании и Бунд, и сионисты заявили о своем отказе участвовать в предстоящем Съезде. Положение казалось безвыходным. Тогда возникла мысль созвать для подготовки Съезда предварительную конференцию в надежде мирным путем преодолеть конфликты и найти какой-нибудь компромисс. 25 мая было принято решение созвать конференцию на июль 1917 года.