В естественных разумах, животных и человека, первоначальные критерии представлены чувствами, отражающими биологические потребности, или, еще проще, инстинкты. Каждому биологическому виду дана своя модификация инстинктов. (В упрощенном виде - это соотношение программ самосохранения, продолжения рода и выживания стаи.) Точно так же каждому виду присущ интеллект соответствующей мощности. Между интеллектом и критериями - точное соответствие, сбалансированное в генах в процессе эволюции.
Животное "может" ровно столько, сколько "хочет", на большее у него нет ни сил, ни ума. Оно не может разрушить свою среду обитания.
Никто пока не объяснил, как это получилось, что нашему далекому предку в какой-то момент естественной истории был "выдан" аппарат, превышающий его биологические потребности. Сначала это превышение было не очень велико, мозг далекого предка не сильно превышал мозг обезьяньих родственников, но этот "довесок" оказался столь значительным, что изменил направление естественного отбора - он пошел по уму, а не по силам. И это отработало дальнейшее увеличение мозга. Главным его приобретением было творчество, программа создания новых моделей и воплощения их в знаках и вещах.
От этой роковой ошибки природы и начался путь к ее уничтожению... Мощь разума все возрастала, он использовал стадный инстинкт, и от этого родилось новое явление природы - человеческое сообщество как самостоятельная система, способная к коллективному разуму. Родилась цивилизация с орудиями труда и войны, потом знаковыми системами: речью, письменностью и гипотезами, объясняющими мир и самое себя. Из них произошли "убеждения" - искусственные критерии для интеллекта, применяемые для управления прежде всего своими собратьями, то есть обществом. "Что считать справедливым".
Мощность разума отдельного человека ограничена, но мощь разума общества - беспредельна. Также беспредельны и физические возможности цивилизации. Сначала интеллект и сила общества возрастали медленно и сбалансированно, потом все быстрее и быстрее. Теперь мы живем на участке круто поднимающейся кривой, в век информатики и атомной энергии.
К сожалению, так получается, что разрушительная мощь техники значительно превосходит "разумность" разума, призванного спасти человечество от последствий использования своей собственной силы.
Есть ли надежда? На что? Можно ли подсчитать вероятность того или иного исхода цивилизации?
Надежда все-таки на разум. Возрастание интеллекта человечества позволит обуздать инстинкты и выработать правильные критерии поведения общества.
Что это означает, если упростить для понимания?
Психология и социология должны выработать оптимальную идеологию с учетом биологии человека и резервов биосферы и таким образом снять противоречия между противоборствующими идеями о справедливом устройстве общества. Или по крайней мере найти между ними компромисс. Пока эти науки еще не достигли необходимого уровня доказательности. Модельный подход обещает им прогресс.
Экология должна определить реальность угрозы для природы, допустимые степени загрязнения, должна наладить инструментальное наблюдение и довести информацию до всех правительств, до каждого гражданина планеты.
Видите, как все просто: науки преодолеют ограниченность разума, а правительства и народы станут настолько просвещенными и ответственными, что будут слушаться доводов науки. Человечество войдет в эпоху компенсации.
Теоретически все это возможно. Как я уже писал, есть средства разрешить все глобальные проблемы при вполне приличном уровне материальной жизни для всех обитателей планеты.
Если все так просто, то в чем предмет тревоги? Науки развиваются, информированность населения возрастает, и все образуется само собой. Вопрос лишь в том, хватит ли времени?
К сожалению, жизнь гораздо сложнее. История показала нам очень мало примеров разумного управления какой-нибудь страной, а чтобы разумность была признана всеми, внутри и за пределами границ, такого еще не было. Воздействие на разум идеологии и биологических потребностей, присущих человеку, гораздо сильнее, чем можно предположить, если опираться на элементарную логику. Даже дважды два не для всех и не всегда - четыре. Эти "критерии", то есть чувства и идеи, находят всевозможные лазейки, чтобы доказать, казалось бы, самое недоказуемое. И преуспевают в этом очень часто.
Возьми пример. Допустим, наука сказала категорически: "Если немедленно не снизить потребление (загрязнение) до такого-то уровня, то начнется процесс деградации биосферы, который уже нельзя будет остановить запоздалыми мерами". Но снижать потребление - ущемлять чувства. Не хочется. Вступает в действие "коэффициент будущего". Значимость небольшого ущерба сегодня оказывается важнее катастрофы через 20 лет. Начинаются обходные маневры. И прежде всего дискредитация выводов науки. Ряд стран в этом преуспеют, не примут ограничений. Другие уже не захотят их вводить. И - все, пропало. Меры будут или отсрочены, или половинчаты. Катастрофа произойдет. Можно предполагать, что примерно так и будет. Близкий пример: нужно отказываться от фреона в холодильниках из-за озонных дыр. Наша страна тоже подписала соглашение, но можно сказать точно: сейчас выполнять его никто не собирается. Очень дорого.