Иногда так хочется пожить без забот: залезть в ванну, потом кофеек, почитать роман, как раньше читалось. Сходить погулять по книжным магазинам, техническим. Посмотреть немножко ТВ и опять читать до ужина. Для разрядки - помудрствовать над вечными проблемами. Чем бы не жизнь? И ведь вполне доступно, хоть сейчас начинай. Так нет. Приятно помечтать, не больше.
Знаю, ох как будет скучно! Без физкультуры нападут болезни. Ванна и кофе - и так есть, только накоротке, без смакования. Ну а чтение романов... Как они все одинаковы! Писатели наперебой пыжатся нанизать слова поинтереснее, сложить их и так и этак, а за ними - все давно известное. Небось так и не доживу до искреннего слова! Даже если автор придумает оригинальное, так редактор вырежет - к чему ему ссориться с цензурой. Изредка попадается искусник вроде Маркеса, что умеет здорово все запутать. Но когда осилишь и спросишь об идее, то никак ее не найдешь. Нет, читать романы стало скучно и можно только в малых дозах. Что остается? Информация! Наука, науч.-поп., биографии. Еще мудрствование. Например, написать "Мировоззрение", о чем давно думаю. Кажется, книга уже сложилась в голове, только сесть и написать.
Впрочем, нет. То, что я уже знаю, не очень интересно писать, тем более что не напечатают. А то, чего не знаю, - не прояснить рассуждениями. Нужна экспериментальная наука.
Что я знаю? Не очень много. Например, знаю, что такое разум. Разум вообще: Но как он действует у человека или собаки - не знаю. Как сделать искусственный - знаю, но нет технологии, чтобы реализовать. Что такое человек, личность - знаю. Но меру в нем чувств, добра и зла, воспитуемость и самовоспитуемость и каково разнообразие типов - не знаю, нет хороших исследований. Без этого нельзя понять, какое общество можно составить из людей и что будет с человечеством.
О телесной природе человека - порядочно знаю, но наука не ответила на главные вопросы о жизни и смерти.
О самой большой и самой малой природе - о Вселенной, кварках, бесконечности, первом взрыве и прочем - ничего не знаю и не интересуюсь. Это за моими границами пространства и времени.
Так стоит ли мудрствовать?
Стоит, конечно, когда не будет других занятий или в интервалах хирургии. А пока - да здравствует рутинная работа!
По пятницам - обход до конференции, прихожу раньше, заведующие уже ждут в реанимации.
Отличный у нас реанимационный зал - на десять кроватей. В сентябре переехали. Похвастаю, по моей идее надстроили этаж.
Больные после операций вызывают у меня чувство теплоты. Мне нетрудно сказать шутливое слово, улыбнуться, потрепать по щеке, заглянуть прямо в глаза. Это много значит для них. ("Сам Амосов сказал...")
Утренняя конференция по пятницам с полным сбором: врачи, старшие сестры, хозяйственники. "Собрание трудового коллектива". Итог за неделю, административные накачки и общественные дела.
Очень полезное это постановление - о трудовых коллективах. Всячески стараюсь вдохнуть в него жизнь, нельзя без этого делать дело. К сожалению, общественные руководители у нас слабоваты, мало вижу от них помощи.
Я руковожу институтом без оглядки на начальство. Для себя ничего не нужно, даже зарплату получаю в институте кибернетики. Потому не боюсь. На первом месте - больные, чтобы больше операций и ниже смертность, на втором - справедливое отношение к сотрудникам.
Вот они сидят передо мной - наш трудовой коллектив. Впереди заведующие отделениями, остальные вперемежку, но приблизительно в соответствии с местом в иерархии. По пятницам набирается более ста человек.
С того времени, когда в 1980 году описывал клинику, произошли небольшие изменения. Юра Паничкин ("Элема", рентген) и Саша Валько, заведующий отделением для маленьких, недавно защитили докторские диссертации. Миша Атаманюк, что заведовал реанимацией, теперь перекинут на организационно-методический отдел, здесь поменьше работы. Он неизменный партийный секретарь, и его обязанности резко возросли, когда стали самостоятельным институтом. В реанимации не прижился. Кажется, теперь есть то, что нужно, - Саша Ваднев. Оформилась лаборатория искусственного кровообращения во главе с Витей Максименко. Похоже, что из него выйдет толк.
Еще добавление: построили общежитие для сестер и освободился четвертый этаж в старом корпусе. Там создали отделение для больных с нарушением сердечного ритма и еще одно маленькое - для нагноений. Теперь имеем 350 коек, но с перегрузкой можно вместить 460. Резерв коек важен, больные поступают в течение года очень неравномерно, а мы поставили цель - не отказывать никому.