В течение всего дня поздравляли, целовали. Женщины несли цветы — привез домой целую охапку. И были два чувства: «Как я их оставлю?» и «Не могу больше переносить. Стыдно смотреть на людей в вестибюле. Нет плохих работников, есть плохие руководители».
Вот если бы у руководителя была свобода посылать учиться, платить, выгонять плохих, покупать оборудование… Так все директора говорят. Но если себя спрошу: мог ли бы при этих условиях добиться первого класса? Не чувствую уверенности в душе, поезд уже ушел.
Вчера было сложное повторное протезирование клапана. К счастью, больной утром был в порядке. Сейчас очень много оперируем, большой поток больных. 470 человек лежат.
Днем планировал, как перестроить помещение для поликлиники. Собираюсь уходить, а задумываю на дальнее время. Еще ездил в проектную контору по тому же поводу.
Завтра дома — традиционный праздник. Семьдесят третий год пошел. Пульс 35–38 и до 40.
Как почитаешь свои дневники — одни несчастья. То ли жизнь такая, то ли про веселье писать не тянет?
Вчерашний вечерний доклад: «Не привезли одну больную. Завтра объяснят…»
Болела голова. Измерил кровяное давление: 200 на 70. Как раз к моему блоку.
Утром перед конференцией зашел один из хирургов.
— Вчера оперировал близкую родственницу… Умерла на столе…
Говорят — «лица нет».
Зачем же ты свою?
— Отказывался как мог. Долго отказывался. Упросили. Операция — митральный клапан — прошла хорошо. Тут постепенно начало снижаться кровяное давление. Ввели допамин в капельницу. Сначала помогло, а потом снова упало, еще больше. Приключили АИК. И ничего не смогли сделать. Можно отдать без вскрытия?..
Какое уж тут вскрытие…
До конца года осталась неделя и два дня. Амбициозные планы не выполнить. Нужно еще сделать до 100 операций, из них 30 с АИК. Сделали бы легко, но поток больных уже ослаб: скоро Новый год и Рождество. В 5 процентов смертности тоже не уложимся, оперируется очень много тяжелых больных, которых откладывали. А они умирают.
Сейчас готовлюсь с Максименко к отчету. И это главный «патологический раздражитель», что давит на кровяное давление и блок. И не дает жить…
Не удалось достигнуть перелома в снижении смертности. Не уменьшилось количество ошибок, не прояснились необъясненные сложности и осложнения. Год моей личной работы как руководителя и хирурга прошел впустую.
Нет, не совсем так, потому что добавилось сотни четыре дополнительно оперированных больных, из которых умерло около двадцати. Остальным спасли или продлили жизнь. Баланс положительный, но мне он недостаточен.
Вот у молодого хирурга умер на столе от кровотечения больной с клапаном — первый на пятнадцать его операций. Думаю, что у меня кровотечения не было бы. Но ведь он — молодой, должен сам пройти свой скорбный путь хирурга. Его достаточно учили, но невозможно научить всему. И у меня в этом году были две «личные» смерти.
Все убеждал себя: пора, пора. И годы, и сердце, и гипертония, и нет надежды. Главное — нет надежды и веры в себя.
Отработал программу ходьбы и физкультуру. Нужно немножко написать за неделю.
Не оперировал, только нервничал. Давление все повышалось — аж до 220. Голова болела. Пробовал лекарства, не получилось. Решил вернуться к своей философии: лечиться режимом. Известно, что мышечная работа снижает кровяное давление. Вот и хожу вдоль квартиры, благо коридор длинный. Вчера намерил километров пять.
Плохо в Институте. Каждый день делают по пять операций с АИК, но всех легких прооперировали, а тяжелые дают много осложнений. Операции им необходимы. Откладывать на следующий год нет смысла.
Завтра последний операционный день, в понедельник — отчет. 31-го и 1-го отдых, и начинается новый год… И мой отпуск.
Была республиканская конференция по морально-этическим проблемам медицины, разговаривал с министром о своих болезнях, и поэтому нужно-де уходить. Он просил остаться, хотя бы не оперируя. «Не вижу кандидата».
Конечно, меня не задержишь. Я бы и сам не ушел, если бы была надежда переломить положение. А так тянуть нет смысла. Пока вопрос об уходе отложили до конца отпуска. По-честному, я и сам не знаю.
Делал доклад на этой конференции: «Долг и совесть советских медиков». Не помню, когда согласился и кто название придумал. Предупредили за два дня, отказаться не мог.
Тезисы примерно такие.
Партия привыкает к новому подъему нашего общества. Через ускорение — к моральному обновлению. Медицина вполне вписывается в эти задачи.