Каунасская больница — учреждение уникальное. 1800 коек, построена в 1936 году. Длиннющий трехэтажный корпус, соединенный туннелями с несколькими зданиями новой постройки. Говорят, что общая длина туннелей около пяти километров. Главный врач, Герой Социалистического Труда, содержит больницу в отличном состоянии. Для персонала — столовая, несколько кафе, продовольственный магазин, парикмахерская, почтовое отделение с междугородным телефоном, киоск «Союзпечати». В аудитории для больных показывают кино. Предполагается еще бассейн и промтоварный магазин. Трудящиеся женщины обеспечивают себя, не выходя за территорию больницы. Мне было стыдно за свой Институт. Конечно, у нас почти вчетверо меньше работников и впятеро меньше больных. Но для них же просто ничего не сделано.
В пятницу Юргис Юозович взял меня на обход и показал отделение. У него первоклассная хирургия нарушений ритма и достаточно представлены другие операции на сердце с искусственным кровообращением. У нас, к сожалению, пока только вшивают стимуляторы. Стычинский как раз должен наладить важнейшие операции. Аппаратура для этого теперь подбирается. (Трудное дело — импорт.)
В субботу я снова был в операционной: вводили программу в стимулятор. Для этого существует программатор-микропроцессор, вмонтированный в чемоданчик. Плоский электрод накладывают на область стимулятора и вводят программу. Не буду это описывать. Для себя я выбрал частоту 60 импульсов в минуту, а максимальное учащение при движениях — до 100. Полагаю, что этого хватит для моей физкультуры и бега.
Конечно, еще в четверг я попробовал на лестницах эффект стимулятора, когда была еще постоянная частота 60. Совсем другое дело! Раньше я избегал ходить дальше второго этажа, а тут на третий почти свободно.
В субботу сразу после программирования пошел снимать характеристики: как быстро нарастает частота, до каких цифр доходит, как снижается при переходе к покою. И самое главное, каковы ощущения — одышка, сердцебиение.
Испытания прошли отлично, программа выполняется — организм переродился. Опять почувствовал себя свободным человеком: хоть беги!
Однако Юргис Юозович предупредил:
— Не форсировать! Не делать очень резких движений, особенно толчков. Возможна дислокация!
Вот только кровяное давление остается повышенным и голова болит.
Чтобы закончить с отчетом: в понедельник сделали проверку порога возбудимости и выписали в гостиницу.
Во вторник провели вечер у Бредикиса. Было очень хорошо. Подарили мне для коллекции «Мысли и сердце» на литовском языке — в 69-м году издатели не прислали.
В среду Юргис Юозович показал экспериментальную лабораторию — очень серьезные работы! Три его статьи напечатали в «Торацис серджери».
В четверг уехали через Вильнюс. Были у Марцинкявичуса перед отъездом.
Нужно отметиться в дневнике. Не более того, потому что нет желания писать. Сомнения одолевают… Старикам надлежит помалкивать…
В пятницу был в Институте. Не так чтоб хотелось, но есть долг. Нужно проверить, как работали.
Расстроился. Уже в конце декабря наметилось усиление инфекции, а в первой декаде января — настоящая вспышка. Умерло семь человек с прошлого года. Еще несколько погибло от других осложнений. Результат: 12 дополнительных смертей к итогам прошлого года. Общая смертность повысилась на 0,3 процента — до 6,5. Только у меня от инфекции никто не умер. Не знаю почему.
В январе они работали прилично: 350 операций. Однако смертность не снизилась, и снова ошибки — неправильные показания к операции, кровотечения, воздух… Не ослабевает комплекс вины: «Не смог наладить дело». Вывод все тот же: «Нужно уходить».
Несколько слов о здоровье. В норму пока не пришел. Голова болит все время, хоть и несильно, как с похмелья или когда недоспал. Давление нормализовалось. Сердце работает хорошо, пульс учащается при нагрузке так, что одышки почти не чувствую. Бегать пока боюсь («Дислокация!»), но гимнастику расширяю и уже дошел до 800 движений. Хожу с любой скоростью, даже на подъемы.
Буду дома до 14 февраля, отдыхать и заниматься моделями общества. Если хорошо получится, вставлю между дневниками.
Есть ли закономерности в истории? Наша философия утверждает: есть! Производительные силы, производственные отношения, борьба классов, в результате — социальный строй. Экономика — базис. Всякая там философия, наука, религия — второстепенные надстройки. Правда, допускается и некоторое обратное влияние на базис, но небольшое. Так и идет историческая цепочка: первобытное, рабовладельческое, феодальное общество, капитализм, социализм, коммунизм. Все просто. Возможны задержки, но этапы неизбежны. Ход истории по науке.