совсем сильно плачут.
Тогда /какой-то/ дед старик с согбенной спиной и поседевшими волосами, подойдя к воротам, запел:
После /этого/ люди, охраняющие ворота, пойдя к деду хозяину, рассказали ему об этом деде. После /этого/ Балдубаянь сказал:
— Скорее впустите его, и пусть /он/ оставляемых дли старшего брата княжича подобных горам мяса и хлебов поест, подобной реке водки попьет!
После /этого/, когда домочадцы, пойдя /к воротам/, впустили того старика в дом, ведя /его/ за собой, тот старик, спокойно ступая, не обращает никакого внимания на хлеб, мясо и водку, но, подойдя прямо к гробу Сэргувдэя Фянго, подпрыгивая на ногах, хлопая в ладоши, плача, со словами:
— Услышав о старшем брате княжиче, что /он/ родился, я, бездарный раб, радовался, ай-ай! Очень радовался за величественного старшего брата, что /он/ родился, ай-ай! Я, глупый раб, изо всех сил радовался за мудрого /5 b/ старшего брата, что /он/ родился, ай-ай! Если /только/ смилостивятся злые духи, забравшие старшего брата, то пусть /они/, вернув назад душу мудрого старшего брата, заберут /вместо нее/ меня, раба! горько плачет.
Тогда Балдубаянь ласково, с любовью поглядев /на старика/; отдал /ему/ одежду желтого шелка, которую сам носил. После /этого/ тот дед, приняв одежду и надев /ее/ на себя, спокойно поднимая руки в сторону Балдубаяня /в знак благодарности/, сказав /ему/:
— Сколько бы старший брат богач ни горевал, но, поскольку оживить /сына он этим/ не сможет, то по моему глупому разумению, очень важно, чтобы сам Балдубаянь, пораньше попросив искусного и мудрого шамана, ради сохранения жизни /своего/ сына, оживил бы /его/!
из дверей выходит. Тогда Балдубаянь сказал:
— Если дед где-либо слышал о каком-либо известном шамане, не может ли /он/ ясно рассказать мне /о нем/?
После /этого/ тот старик, испустив один долгий вздох, со словами:
— Поскольку старший брат уже спросил, то я, глупый, /6 a/ удостою-ка его указанием одного места! /Я/ слышал, что есть известный шаман Нисань, поселившийся на берегу реки Нисихай[15], за пределами сорока пяти верст[16], лежащих к востоку отсюда. Поскорее отправившись, чтобы пригласить /его/, не сделаешь ли жизнь /своего/ сына /вновь/ целой /и невредимой/?
окончив речь, выйдя из ворот, встав на пятицветное облако и поднявшись /на нем/ вверх, /он/ удалился /прочь/.
Увидев /это/, Балдубаянь, очень радуясь, со словами:
— Дух, явившись, указал!
три раза кланяясь и три раза отбивая челом в пустоту, вошел в дом и, окончив объяснять своей жене случившееся, тотчас, сев на подкованного солового мерина, отправился прямо на поиски дома шамана Нисань. Без промедления достигнув берега реки Нисихай, глянул /он/ — /а там/ почти двадцать домов есть. Перед дверью маленького дома из двух комнат на западе, полоща одежду в чане возле двери, сидит одна красивая женщина.
Взглянул Балдубаянь пристально на ту женщину — около двадцати лет /ей/ было. Об облике /ее/ можно сказать, что, воистину, это дочь гуна Пан Аня[17] сошла в /6 b/ мир /людей/. Пара /ее/ глаз ясна, словно осенняя вода; пара /ее/ бровей подобна только что нарождающейся луне; то, как уродилось ее лицо, подобно полнеющей луне; то, как происходят ее движения, подобно тому, как в весеннюю пору ветер гнет ивовое дерево; облик /ее/ десяти пальцев подобен луку в весеннюю пору.
Балдубаянь долго смотрел на нее, и /потом/, пешком подойдя /к ней/, спрашивает:
— У тебя, старшая сестра[18], спрошу-ка об одном! Где находится дом шамана Нисань? Не удостоишь ли меня указанием?
Тогда та женщина, встав на ноги, указывая на восток, с улыбающимся лицом говорит:
— Тот дом, который ты видишь, и есть дом шамана Нисань!
Тогда Балдубаянь со словом: "Благодарю!" сел на коня и, отправившись /в том направлении/, глянул — /а там/ несколько человек кроют соломой /маленький/ дом с дверью в торцовой стене[19]. Балдубаянь /у них/ спрашивает:
— Старшие братья, я у вас спрошу-ка об одном! Где расположен дом шамана Нисань?
Тогда те люди, /еще/ до того, как /он/ окончил вопрос, ответили:
15
Новак и Дюран со ссылкой на Фукса указывают на два мелких притока Сунгари южнее Гирина — *** Ni-shi-ha he и *** (...-shi-...) [1.1.4, с. 50]
17
Кит. *** Pan An gong — 'гун Пань Ань' (имя кит. поэта IV в. н. э., славившегося своей красотой).
19
В толковом словаре "Зеркало маньчжурского языка" (Manju gisun i buleku bithe ***, 1708 года издания) объяснено, что так называется дом, у которого "дверь сделана по направлению главной балки, матицы", т.е. в торцовой стене.
В Маньчжурии было две наиболее распространенных типа жилого дома: однокомнатный, с дверью в торцовой стене (этот победнее) и двухкомнатный, с дверью в продольной стене. Кажется, что jusen boo — это и есть первый тип. А вот у шаманки Нисань — дом второго типа: juwe giyan i ajige boo — 'маленький дом с двумя комнатами' (см. нашу рукопись, выше, с. 6 a, 8-я строка).
Для словосочетания jusen boo словари также дают значение "дом для прислуги" (с двумя возможными этимологиями — 1) помещение, которое обычно пристраивается с боковой стены дома, и 2) помещение, в котором живет jusen halangga niyalma потомственная прислуга).