И связал он его, клянусь Аллахом, так,— продолжал дальше Амр,— что тот уже не мог ни сжать, ни разжать руки, и так и остался стоять, а если бы он протянул руку к еде, то нарушил бы клятву и признал бы, что за именем Аллаха может следовать еще что-то.
Этот рассказ не относится к жителям Мерва, но он в таком же роде, как и первый.
Рассказывал Сумама:
— Во всех селениях я видел, как петухи подбирали и брали в клюв зерна, а потом выплевывали их перед курицей; иначе ведут себя только петухи в Мерве. Там я видел, как петухи отнимали зерна у кур из клюва. Тогда я понял, что их скупость есть нечто такое, что заложено в природе местности и в частицах воды, и отсюда она перешла даже на всех животных.
Когда я рассказал эту историю Ахмаду ибн Рашиду, он сказал:
— Был я у одного шейха, жителя города Мерва. Его малолетний сынок играл перед ним. «Покорми меня вашим хлебом!» — сказал я ему не то в шутку, не то испытывая его. «Ты не захочешь его,— ответил тот,— он горек».— «Ну, напои меня вашей водой!» — продолжал я. «Ты не захочешь ее,— опять сказал он,— она соленая».— «Так дай мне то-то и то-то!» — сказал я. «Ты не захочешь того,— говорил он,—оно такое-то и такое». Это продолжалось до тех пор, пока я не перечислил множества вещей, но во всем он мне отказывал, наделяя все отвратительными качествами. Тогда отец его засмеялся и сказал: «Кто тут виноват? Никто не учил его тому, что ты слышишь!» Слова его обозначают, что скупость есть нечто врожденное у них, что она у них в плоти и в крови.
Наши друзья передавали:
— Несколько хорасанцев жили вместе в одном жилище и не позволяли себе пользоваться лампой, насколько это было возможно. Затем они рассчитали расход на лампу и устроили складчину, но один из них отказался принять участие в расходах. И, бывало, когда зажигалась лампа, они завязывали ему глаза платком и не снимали его, пока не ложились спать и не гасили лампы; только тогда они развязывали ему глаза.
Я сам видел, как погонщики ослов, хорасанцы, числом около пятидесяти человек, обедали на огородах близ деревни аль-Араб на пути к Куфу — они как раз отправлялись в паломничество в Мекку. И я не видал из всей полусотни и двух человек, которые ели бы вместе, хотя все они и сидели при этом близко друг от друга, а некоторые даже разговаривали между собою. Ничего поразительнее этого я не видел среди людей!
Рассказывал мне Мувайс ибн Имран следующее:
— Сказал один из хорасанцев своему товарищу, а оба они были не то собратьями по ремеслу, не то попутчиками: «Почему бы нам не есть нашу еду совместно, ибо десница Аллаха помогает сообществу, а в объединении — благословение, и постоянно ведь говорят: «Пищи на двоих хватит на троих, а пищи на троих хватит на четверых».— «Если бы я не знал,— сказал тогда ему товарищ,— что ты ешь больше,чем я, то я Считал бы эти слова добрым советом». Когда настал следующий день и первый повторил свое предложение, второй ответил: «Абдаллах, у тебя есть свой хлебец, а у меня свой; если бы ты не хотел мне зла, то у тебя не было бы такой охоты есть совместно со мною. Тебе нужна беседа со мной и мое общество? Так поставь одну тарелку, и пусть хлебец каждого из нас будет лежать на ней перед своим хозяином, и я не сомневаюсь, что, когда ты съешь свой хлебец и половину моего, ты найдешь его благословенным, но пусть он будет благословенным для меня, а не для тебя».
Рассказывал Хакан ибн Субайх:
— Пришел я однажды ночью к одному человеку родом из Хорасана, и вот вынес он к нам светильник, в котором фитиль был необыкновенной тонины; потом он вдруг подбросил в масло светильника немного соли и подвесил на нитке к столбику фонаря деревянную палочку, на которой он сделал зарубку, чтобы можно было ее лучше привязать. И вот, когда светильник начинал угасать, он выдвигал этой палочкой кончик фитиля. «Что означает эта привязанная палочка?» — спросил я. «Эта палочка сильно пропиталась маслом, и если она пропадет и мы ее не найдем, то нам придется делать другую, жадную до масла; и если я буду часто терять такую палочку, то нашего масла пропадет в месяц столько, сколько хватило бы на целую ночь».
В то время когда я в душе удивлялся и молил Аллаха, преславно имя его, о спасении и покровительстве, вдруг вошел старик, житель Мерва, увидел палочку и сказал: «О сын такого-то, ты сбежал от одной опасности, а попал в другую такую же: разве ты не знаешь, что ветер и солнце действуют на все вещи? Разве вчера, когда ты тушил светильник, он не был полнее, чем сегодня вечером, когда ты зажигал его? И я был таким неразумным, как и ты, пока Аллах не просветил меня и не помог мне найти правильный выход: привяжи, да простит тебя Аллах, вместо палочки иголку или иглу побольше; ведь к палочке, к зубочистке или к тростинке может прицепиться волосок от ваты фитиля, когда мы будем поправлять его и приподнимать, часто из-за этого даже угасает светильник. А железо гладко, и к тому же оно не может всасывать масло».