— С кем же он делит стол? — спросили Яхью.
— Лишь с ангелами небесными и больше ни с кем.
— Кто же ест вместе с ним?
— Только мухи.
*
Другой раз спросили у друга того же человека:
— Ты постоянно общаешься с ним и ходишь в рваной одежде, почему он не подарит тебе новую?
И тот человек ответил:
— Если б у него был такой большой дом, что тянулся б от Багдада до Куфы, и весь этот дом был бы полон иголками с вдетыми нитками, и если бы к нему явился Якуб попросить иголку с ниткой, чтобы зашить рубаху Юсуфа, своего сына, и если б с Якубом пришли архангелы Джабраил и Микаил как поручители, он ничего бы не дал им.
*
У Хасина спросили, доводилось ли ему когда-нибудь обедать у такого-то, и он ответил:
— Нет. Но я проходил мимо его дома, когда он обедал.
— А как ты узнал, что он сидит за едой?
— Я увидел у ворот его дома слуг с большими луками и острыми стрелами, они стреляли в пролетающих мух, чтобы те не смели даже приблизиться к дому.
*
Однажды начальник стражников Медины пригласил Ашаба вместе с другими гостями отобедать с ним. К столу подали жареного козленка, но хозяин ревниво оберегал его от посягательств прожорливых гостей. А когда Ашаб, пододвинув к себе козленка, оторвал от него кусок, хозяин сказал:
— Эй, Ашаб, у моих заключенных нет имама, который молился бы вместе с ними. Если тебе не терпится отведать козлятинки, я помогу тебе стать тюремным имамом.
— Уволь меня от своей опеки,— молвил Ашаб.— Клянусь, что разведусь с женой, если еще раз трону козленка у тебя на столе.
*
Абу-ль-Асвад ад-Дуали был очень скуп. Однажды он сидел в шатре и ел финики с большого блюда. Перед ним остановилась женщина и пожелала ему благоденствия.
— Да будет твое слово услышано Аллахом,— ответил Абу-ль-Асвад, но даже не подумал предложить ей фиников.
Вскоре у входа в шатер остановился бедуин и спросил:
— Можно войти?
Абу-ль-Асвад ответил:
— В степи тебе будет просторней.
— Горячий песок обжег мне ступни. Позволь мне отдохнуть под пологом твоего шатра.
— А ты помочись на ноги, и тебе станет прохладнее,— ответил ад-Дуали.
— Может, ты угостишь меня финиками? — попросил бедуин.
— Не проси сверх того, что тебе посылает Аллах,— ответил Абу-ль-Асвад.
— Клянусь, я не видывал более презренного и скупого человека! — воскликнул путник, но ад-Дуали возразил:
— Наверняка видел, но позабыл.
Так Абу-ль-Асвад съел все финики, пока не осталось несколько самых мелких и испорченных. Их он бросил бедуину. При этом один финик упал на землю, и бедуин, подняв его, бережно вытер своим плащом. Ад-Дуали сказал:
— То, чем ты вытер, грязнее того, что ты вытирал.
— Пусть так, но я не хотел оставлять финик сатане,— ответил бедуин.
— Ох и жаден же ты! — усмехнулся ад-Дуали.
*
У ворот дома Абу-ль-Асвада остановился человек и попросил:
— Накормите голодного ради Аллаха!
Ад-Дуали велел слугам:
— Приведите ко мне этого попрошайку.
Когда его приказание исполнили, хозяин велел подать обильный ужин.
— Ешь, пока не насытишься,— предложил он нищему.
Тот не заставлял себя упрашивать и съел все до последней крошки.
— Ну, спасибо,— сказал он.— А сейчас я пошел домой.
— И ты! думаешь, я позволю тебе сегодня вечером снова тревожить мусульман своим попрошайничеством! — закричал хозяин.— Эй, слуги, свяжите его и бросьте в погреб!
Так тот человек и провел всю ночь связанным в погребе ад-Дуали.
*
Некий человек приехал в гости к Абу Хафсе в Йемаму. Тот принял его в своем доме, а сам удрал, боясь, что придется выставить угощение, но гость вышел, купил все необходимое, вернулся и написал записку, которую отдал слуге:
О ты, гонимый страхом, терзаемый стыдом!
Ты, что, завидев гостя, бежал, оставил дом!
Принес я угощенье, не бойся ничего.
Вернись — и будешь гостем у гостя своего.
Один скупец сказал: «Кто дает лишнее, лишается необходимого».
*
Однажды Сахля ибн Харуна попросил племянник:
— Подари мне что-нибудь, чего тебе не жалко.
— Что, например? — спросил Сахль.
— Один дирхем.
— Разве дирхема не жалко?! — воскликнул Сахль.— Дирхем — десятая часть десятки, а десятка — десятая часть сотни! Десять сотен дирхемов — уже тысяча. Таков выкуп за убитого мусульманина. А что такое казна, как не дирхем к дирхему? Видишь теперь, что значит один-единственный дирхем!
*
У Халида ибн Сафвана спросили:
— Почему ты ничего не тратишь — ведь ты очень богат!