После того как халифом стал аль-Мутаваккиль (годы правления — 847 — 861), являвшийся противником мутазилизма и вообще свободомыслия, кади Ахмад ибн Абу Дуад, давний соперпик Ибн аз-Зайята в борьбе за власть, взял верх и стал вазиром у нового халифа. Ибн аз-Зайят был арестован и но приказу халифа подвергнут мучительной казни. Джахиз же, как друг казненного, вынужден был бежать, но вскоре по приказу нового вазира был арестован и доставлен в оковах к нему домой. Однако после короткого допроса, во время которого Джа-хизу удалось блеснуть находчивостью и остроумием, он получил прощение и был освобожден. Об этом допросе рассказывают так: «Приведите кузнеца!» — сказал кади Ибн Абу Дуад. «Да пошлет Аллах могущество кади, чтобы расковать мои оковы или еще более заковать?!» — спросил Джахиз. «Да нет же, чтобы расковать оковы!» — ответил кади. Когда привели кузнеца, кто-то из присутствующих в зале дал кузнецу знак, чтобы тот пожестче обошелся с ногой арестанта и несколько затянул бы все дело. Тогда Джахиз дал ему пощечину и сказал: «Делай дело одного месяца в один день, а дело одного дня в один час, а дело одного часа в один миг,— у меня болит нога, а она ведь не пень и не чурбан». Ибн Абу Дуад рассмеялся, а также и все, кто был там...»
Впоследствии Джахиз неизменно пользовался покровительством Ибн Абу Дуада и через некоторое время преподнес вазиру свой труд «Об искусстве речи», за что и получил в качестве награды пять тысяч динаров. Джахизу покровительствовал и сын Ибн Абу Дуада, Абу-ль-Валид, который сменил своего отца на посту вазира, а потом Джахизу оказывал покровительство и вазир аль-Фатх ибн Хакан.
Рассказывают, что халиф аль-Мутаваккиль по рекомендации Ибн Абу Дуада хотел поручить Джахизу воспитание своих детей, но, увидав внешность ученого, отказался от своего намерения и вместо этого приказал выдать ему десять тысяч дирхемов. Халиф ценил Джахиза как писателя и благосклонно относился к нему, хотя и преследовал мутазилитов.
Остаток своей жизни Джахиз провел в родном городе Басре уже тяжело больным (его разбил паралич); но и будучи прикован к постели, вдали от друзей, которые лишь изредка навещали его, он продолжал писать, видя в этом единственное утешение. По-видимому, как раз в это время им написана или, по крайней мере, завершена «Книга о скупых», судя по тому рассказу, где он упоминает о своих болезнях. Многие годы Джахиз пролежал, борясь со своим недугом, причинявшим ему все большие страдания, так что в конце концов вынужден был отказаться от писания и даже чтения. Посетившему его филологу аль-Мубарраду он так говорил о своих страданиях: «Каким может быть самочувствие человека, у которого половина тела поражена параличом, и если бы ее пилили, то она ничего не почувствовала бы, а вторая половина поражена подагрой, и если бы близ нее пролетела муха, ей было бы больно! А еще хуже то, что мне девяносто шесть лет...» Болезнь мучила его все больше и больше, вплоть до самой кончины, последовавшей в результате несчастного случая, как рассказывается в одной из версий о смерти Джахиза: на него с полки свалились книги, которые он так любил, положив, таким образом, конец его жизни.
Джахиз прожил очень долгую жизнь и много всего видел и пережил, был свидетелем правления десяти халифов — и блестящего начали, и периода расцвета, и первых признаков упадка Аббаспдской династии. Джахиз оставил после себя весьма внушительное литературное наследие. Человек всесторонне образованный, он писал много и по всем областям тогдашней науки, литературы и философии. Свои писания он часто перемежал веселыми рассказами или шуткой, стремясь отогнать от читателя скуку, чтоб сильнее заинтересовать его. Количество трудов Джахиза исчисляется и цифрой 159, и цифрой 170, и даже более,— дело в том, что большинство произведений Джахиза, к сожалению, до нас не дошло, за исключением уже упомянутых «Книги о животных», трактата «Об искусстве речи», «Книги о скупых» и некоторых других, более мелких сочинений. Как уже говорилось, Джахиз подписывал свои литературные произведения именами предшествующих ему известных писателей, а когда его собственное имя стало знаменитым, другие начинающие писатели стали приписывать ему свои сочинения, которые потом получили общее название «Псевдо-Джахиз». И тогда возникла проблема установления авторства подлинного Джахиза, ибо литературные труды его пользовались столь большим успехом, что многие писатели стали подражать ему, а имя Джахиза стало даже нарицательным. Весьма знаменательным является также то обстоятельство, что в арабском языке образовался новый глагол — «таджаххаза», произведенный от прозвища «Джахиз», который обозначал: «сделаться Джахнаом», «писать, как Джахиз».