Подобно всем теоретикам-мутазилитам, которым часто приходилось выступать в спорах и диспутах на всевозможных теологических собраниях (маджлисах), Джахиз обладал ораторским мастерством, и речь его отличалась красотой и остроумием. По свидетельствам современников (в частности, аль-Мубаррада), самыми красноречивыми людьми того времени считались Абу-ль-Хузайль и аль-Джахнз. В своих произведениях Джахиз сумел выработать свой стиль письма, который отличался простотой и красотою слога. При этом Джахиз обладал способностью выражать мысль живо, превосходно описывал изображаемое, передавая все тени и полутона, и потому в арабской литературе получил титул «имама красноречия», оказав своею манерой письма большое влияние на многие поколения арабских писателей. Многочисленные суждения Джахиза, его краткие, очень точные замечания, которые читатель найдет в «Книге о скупых»,— такие, как «Ожидающий беды — уже в беде», «Опьянение от богатства сильнее опьянения от вина», «Мы слепы, когда мы в нужде», «Ошибка умного всегда бывает большой», «Если ты чревоугодник, то считай себя хронически больным», «Обсуждение оплодотворяет умы», «Работа — корень трудолюбия, безделье — корень порочности», «Недостаток богатства в том, что он порождает тупоумие, а достоинство бедности в том, что она будит мысль», «Кто терпеливо слушает похвалу себе в лицо, все равно что хвалит самого себя», и многие другие стали афоризмами, пословицами и поговорками, вошли в арабский литературный язык.
X. К. Баранов
Книга о скупых
ВВЕДЕНИЕ
Во имя Аллаха милостивого, милосердного. Господи, благоволишь, умножь!
Да облечет тебя Аллах покровом своим, и да поможет тебе быть благодарным ему, и да споспешествует тебе в повиновении ему, и да ниспошлет тебе милосердие свое!
Ты упомянул, да хранит тебя Аллах, о том, что читал мою книгу «О распределении по разрядам хитростей дневных воров и о подробном описании хитростей ночных воров» и что ты, прочитав ее, закрыл все дыры (в своем жилище) и укрепил всякое слабое место. Гы сказал, что тебе поучительно было узнать о тонких приемах обманщиков; редкостные уловки хитрецов заставили тебя насторожиться, и ты впредь не поддашься никаким козням и не попадешься ни на какое коварство. И ты упомянул, что польза от книги велика и что долг каждого ее заблаговременно изучить. Ты сказал: «Собери для меня забавные рассказы о скупых и доводы скряг и приведи то, что подойдет,— в разделе шуточного и то, что подойдет,— в разделе серьезного, чтобы шутка была мне отдыхом и принесла бы мне покцй, ибо серьезное утомляет, поэтому невозможно всегда быть серьезным, и для блага человека необходимо обращаться к шутке».
И я привожу здесь тонкие остроты аль-Хизами, доводы аль-Кинди, послание Сахля ибн Харуна, слова Исмаила ибн Газвана, речь аль-Хариси и все то, что припомнилось мне из их чудачеств и чудачеств других людей; и я расска-н.1 паю о том, почему они называют скупость хозяйствен-ног и,ю, а скряжничество бережливостью; почему они I Инины постоянно всем отказывать, почитая это проявлением здравого смысла, почему они противники благодеянии, которое они признают губительным; почему они считают щедрость расточительством, а готовность помочь другим безрассудством; почему они равнодушны к похвалам и редко обращают внимание на порицания; почему они считают слабым того, кого радуют похвалы и кто склонен раздавать дары, и почему они приписывают силу духа тому, кто не склоняется на похвалу и на кого не действуют насмешки; почему они доказывают, что жизнь тяжела, в то время как другие утверждают, что она легка, и, наоборот, что жизнь сладка, когда другие утверждают, что она горька; почему они не стыдятся отказывать себе в приятных яствах у себя дома и набрасываются на них в домах у других людей; почему они погрязают в скупости и почему они предпочитают делать то, что неизбежно навлекает на них имя скупых, которое они столь высокомерно презирают; откуда у них страсть приобретать при их умеренности в расходах; почему они обращаются с богатством так, как будто боятся его утратить, и не обращаются с богатством так, как будто надеются его сохранить; почему у этих людей, несмотря на их долгое благополучие и полное здоровье, больше страха, чем надежды: ведь здоровых людей на свете больше, чем больных, а счастья не меньше, чем бед. Но как же может призывать к счастью тот, кто избрал себе уделом лишения, и как может давать советы, всем людям тот, кто начинает с обмана близких людей? И почему они, несмотря на силу своего ума, защищают то, что люди единогласно осуждают; и почему они, несмотря на обширность своих познаний, гордятся тем, что люди считают неблагородным? И каким остроумным бывает кто-нибудь из них при оправдании скупости и до каких крайних пределов красноречия и до каких глубоких мыслей доходит он, защищая ее! И в то же время такой скупой не понимает, насколько безобразна и постыдна скупость, какую дурную славу и какие скверные последствия несет она тем, кому присуща! И как он может так поступать, ведь ради стяжательства он терпит и тяжкий труд, и лишения, и ночные бдения, и жесткое ложе, и длительные отлучки из дома, и при этом он весьма мало пользуется своим добром в течение долгого времени, и все это несмотря на то, что он знает, что его наследник — худший из его врагов и что он сам имеет больше прав на свое имущество, чем любой его родственник?