— Уж не тот ли это человек, который недавно говорил, что не отдаст свою жену? До каких пор он будет издеваться над нами?! Это же ревнивец и плут, не признающий законов и обычаев! Откуда он взялся?! Заболел, провалялся всю неделю, а теперь еще смеет говорить, что его не должны хоронить! Уж не хочет ли он умереть в рабочий день, чтобы из-за него прекратилась работа на землях негуса?! Сейчас же похороните его!
Люди поблагодарили судью за его приговор и пошли хоронить пришельца.
Так рассказывают.
Амхарская, 51, 106
180. Праведник
Жил на свете праведный человек. Жители его родного города были плутоватые и порочные, ему стали в тягость их дурные дела, и он покинул родной город и отправился в другой.
Пришел он в другой город и решил совершить намаз. Подошел к мечети и слышит, как муэззин* провозглашает:
— По словам жителей этого города, «Аллах акбар»[142], по словам жителей этого города, «Нет бога, кроме Аллаха». Праведник очень удивился и решил расспросить об этих странных словах имама мечети. Входит он в мечеть, видит: суматоха там какая-то.
— В чем дело? — спрашивает он и вдруг видит: сидит на полу не то мулла, не то имам, поставил рядом с собой бутылку вина и Коран и приговаривает:
— Клянусь Кораном, вино не разбавлено![143]
«Что за странный город? — подумал праведник. — Пойду-ка лучше к имаму мечети и спрошу, что они тут вытворяют.»
Подошел он к самому михрабу, видит, что имам совершает намаз, а другие молящиеся следуют его примеру. По имам, когда стоял, приподнимал ногу, а когда опускался для коленопреклонения, то задирал ногу выше головы. Видит праведник, было две загадки, а стало три!
— Пойду-ка я разузнаю, где находится их кадий, и расспрошу его, что тут происходит.
На улице он стал расспрашивать и ему показали, где найти кадия. Вошел он в присутствие, видит там портного и хаммала*. А кадий выносит решение: вырвать один глаз у портного и один — у хаммала.
Праведник очень удивился и воскликнул:
— Всеславный Аллах! Что они тут вытворяют?! С этими словами он выбежал на улицу и стал спрашивать, как разыскать другого кадия, самого главного в городе. Ему показали дом самого справедливого и главного кадия в том городе.
Вошел он в присутствие главного кадия — ну и дела! — один мужчина при всем народе творит блуд с другим! Праведник так ошалел, что выскочил на улицу и побежал. Увидел прохожего и взмолился:
— Друг, покажи мне в вашем городе богобоязненного кадия!
— Вот этот кадий, — сказал прохожий, — самый уважаемый в нашем городе. К нему приходят за советом другие кадии. Праведник пришел к тому кадию и говорит:
— Почтенный кадий! Я покинул родной город и прибыл в ваш, чтобы поселиться там, где берегут благочестие. Пришел я сюда и вижу, что блуда и греховности здесь еще больше.
— Добрый человек, — спрашивает кадий, — что же греховного ты видел в нашем городе?
— Что может быть хуже этого! — воскликнул праведник. — Вхожу я в ваш город, подхожу к мечети, вижу — муэззин провозглашает: «По словам жителей этого города, «Аллах акбар», по словам жителей этого города, «Нет бога, кроме Аллаха». А сам-то он какой же веры?!
— Это я придумал, — говорит кадий. — Мы назначали много муэззинов, но все они либо проворовывались, либо требовали увеличить жалованье. Тогда я велел назначить муэззином одного еврея. Вот потому-то он так странно провозглашает азан*.
— А почему тот мулла клянется на Коране и продает вино?
— Это тоже я придумал. Люди не покупали его вина. И я посоветовал ему клясться на Коране, что вино у него неразбавленное.
— Уразумел и это, — сказал праведник. — Но почему в доме кадия при нем самом двое предаются мерзкому блуду?
— И это я придумал. Один купец в нашем городе перед смертью завещал не передавать имущества его сыну, пока тот не достигнет совершеннолетия. Ко мне стали приходить родные и просить передать сыну наследство, уверяя, что он уже совершеннолетний. И наконец я, чтобы убедиться в его совершеннолетии, приказал совершить этот мерзкий поступок.
— Мудрое решение! Но скажи мне, почему кадий велел вырвать один глаз у портного, а другой — у хаммала.
— Да ведь и это я придумал, — сказал кадий. — Этот портной совершил тяжкое преступление. И я вынес решение вырвать ему оба глаза. Потом вижу я, что это грешно, ведь каждый человек нуждается в обоих глазах, кроме хаммала, которому достаточно и одного. Вот потому я велел заменить один глаз портного глазом хаммала.