Древнеегипетская. 106, 68
72. [Как аукнется, так и откликнется]
Жил в одном городе купец по имени Надука. Истратив свое состояние, он задумал отправиться в другую страну. А дома у него были весы, сделанные из тысячи пал* железа, доставшиеся ему в наследство от предков. И, отдав их на хранение начальнику купцов Лакшмане, он отправился в другую страну. Долго бродил он по собственному желанию в других странах и, снова вернувшись в свой город, обратился к тому начальнику купцов:
«О Лакшмана! Верни мне весы, отданные на хранение». Тогда Лакшмана ответил: «О Надука! Твои весы съели мыши». Услышав это, Надука сказал: «Не виноват ты, Лакшмана, в том, что их съели мыши[84]. Таков ведь круговорот этой жизни. Ничто здесь не вечно. Однако я пойду к реке совершить омовение. Так пошли со мной своего сына по имени Дханадева, чтобы он понес принадлежности для омовения». А этот Лакшмана, обеспокоенный своим мошенничеством, сказал сыну Дханадеве: «Дитя! Этот Надука, брат твоего отца, пойдет к реке совершить омовение. Иди же вместе с ним, захватив принадлежности для омовения».
И вот обрадованный сын Лакшманы пошел вместе с Надукой к реке, захватив принадлежности для омовения. А Надука, омывшись в реке, посадил сына Лакшманы Дханадеву в горную пещеру, загородил вход в нее большим камнем и вернулся в дом Лакшманы. Тогда Лакшмана спросил его: «О Надука! Скажи, где остался сын мой Дханадева, который ушел с тобой?» Надука ответил: «О Лакшмана! Сокол унес его с берега реки». Лакшмана сказал: «О лживый Надука! Как мог сокол унести Дханадеву, который велик телом?» Надука сказал: «О Лакшмана! Неужели мыши съели весы из железа? Так верни мне весы, если тебе нужен сын». Так, споря, оба они подошли к воротам дворца. Там Лампмана громким голосом произнес: «Увы! Несправедливость, несправедливость совершается! Этот Надука похитил у меня сына Дханадеву». Тогда судьи сказали Надуке: «Эй, верни сына Лакшманы». Надука ответил: «Что мне делать? На моих глазах сокол унес его с берега реки». Они сказали: «О Надука! Неправду ты говоришь. Как может сокол похитить пятнадцатилетнего мальчика?» Тогда Надука сказал, смеясь: «О, послушайте мои слова:
Где может маленькая мышь сожрать весы железные, Там сокол унесет слона, а мальчика — тем более». Те спросили: «Как это?» И Надука рассказал им историю с весами. Услышав ее, они со смехом вернули одному весы, а другому — мальчика.
Индийская, 84, 126
73. Неудавшаяся проделка Лая
Лай все время разыскивал ульи и воровал у людей мед. Однажды во время странствий он увидел богатые ульи. Тут же находился и их хозяин.
— Здравствуй, — сказал Лай. — Как твои дела?
— Чего тебе нужно, Лай? — ответил человек.
— Твоя мать послала меня к тебе.
— Что она тебе сказала?
— Она сказала, чтобы ты дал мне горшок меду. Я помогал ей в работе.
— Это правда? — спросил человек.
— Да, правда, — ответил Лай. — А если ты думаешь, что я вру, подожди, пока придет твоя мать. Но когда она придет, я пожалуюсь ей, что ты объявил меня лгуном. Твоя мать очень на тебя рассердится.
Человек дал ему горшок меду, и Лай пошел своей дорогой [...] Шел он, шел и пришел в дом, где было много коров[85]. Хозяин дома тоже был вор.
— Можно войти? — спросил Лай.
— Входи, — ответили ему из дома.
Лай вошел и поставил свой горшок поближе к коровам[86]. Хозяин увидел это и сказал про себя: «Подожди, посмотрим, кто кого перехитрит». Когда Лай заснул, он взял горшок и спрятал его.
Рано утром Лай проснулся и спросил:
— Где мой горшок?,
— Какой горшок?
— Я поставил возле коров горшок, полный меду.
— Кто же ставит горшок с медом возле коров? Я ничего не видел.
— Я был усталый с дороги, — сказал Лай.
— Такой усталый, что не в силах был сказать мне даже слова про горшок?
— Оставь разговоры и найди мой горшок с медом! Но хозяин твердил:
— Не было у тебя никакого горшка. Ты просто хочешь меня обмануть...
Наконец Лай сказал:
— Нет, я этого так не оставлю. Пусть это дело разберет султан.
Хозяин согласился, и они оба пошли к султану.
— Мой султан, — начал первым Лай. — У меня был горшок меду. Я пришел в дом этого человека переночевать, а горшок поставил неподалеку от коров. От долгого пути я очень устал и скоро заснул. А когда я утром проснулся, горшка с медом уже не было на месте.
84
«На хранение в древней Индии отдавались самые разнообразные движимые вещи... В случае, когда принявший на хранение не возвращал предмета хранения добровольно, он допрашивался судьей, который при отсутствии свидетелей должен был проверить его честность... Принявший на хранение не отвечал перед собственником, если предмет хранения был украден или унесен водой. Он отвечал только тогда, когда брал что-либо для себя из принятых на храпение предметов» [8, ИЗ].
Ср. персидский вариант этого же сюжета в «Тути-наме» [50]. Здесь столяр похищает сыновей обманщика-ювелира и заявляет, что они превратились в медведей. На суде он показывает медвежат, предварительно выдрессированных; медвежата ласкаются к ювелиру; суд решает, что превращение действительно могло произойти; ювелир возвращает похищенное.
В другой персидской версии [102] помочь пострадавшему берется шут Бахлул. Он добивается назначения на должность «шаха мышей» и начинает преследовать мышей, «съевших железо». Для этого он велит землекопам подрыть сначала дом кадия, вынесшего абсурдный приговор, затем дом самого обманщика. И тот и другой, чтобы отделаться от Бахлула, письменно заверяют, что мыши железа не едят. С этими заявлениями в руках Бахлул добивается пересмотра дела в пользу пострадавшего.
Ср. также ассирийскую сказку «Когда мыши грызут железо» [57, 75]; здесь конфликтующие стороны выясняют отношения без суда.
85
В местности Мамаиссара, где был записан этот текст, круглые хижины имеют два этажа. Верхняя часть, поддерживаемая сваями, служит спальней, внизу располагается очаг, и па ночь сюда же, за ограду, загоняют скот.
86
В предыдущих историях это была обычная проделка Лая: коровы разбивали горшок с медом и хитрей в возмещение требовал от хозяина корову.