Александр Левинтов
КНИГА О ВКУСНОЙ ЖИЗНИ
Небольшая советская энциклопедия
Раньше вкусная и здоровая пища была доступна только богатым людям, а теперь — всем трудящимся.
Предисловие
Заходит чудак в магазин, долго озирается по сторонам, потом спрашивает:
— А это, собственно, что тут у вас — булочная или обувной?
Этот анекдот появился в конце 80-х. Москвичей пустота магазинов шокировала, вся остальная страна отреагировала вяло: пустые полки выглядят вполне привычно, а товар только смущает — кино, что ли, снимают?
Вот тогда-то и возникла идея этой книги. И тут же, конечно, воплотилась. Все последующие книги «Небольшой советской энциклопедии» — закономерное продолжение темы. Конечно, после жратвы речь зашла о выпивке, пьянке, кабаках и пивных, о девочках — и так далее.
Никаких оснований быть писателем у меня нет, кроме таланта, да и тот — не литературный. Я талантлив на жизнь и жаден до нее. В результате — около полусотни профессий, одна другой экзотичней: от подопытного кролика до судьи по стрельбе из лука и эксперта по жизни. Еще больше — болезней, чаще серьезных и смертельных, но не заразных. Тут тебе и цинга, и множественные переломы, и всякие ишемии, и даже подагра, к которой я не был подготовлен происхождением. А еще больше — женщин, любого возраста и цвета, развязных до романтизма и преданных до изумления. И еще больше — друзей, выпитого, трепа, завираний, а уж что касается путешествий — то только свистни…
Когда все интересное кончилось, а самое главное еще не наступило, весной 1996 года я уехал в Америку и провел в Калифорнии девять лет. Должен сказать, что ничего принципиально нового я там не узнал и не почувствовал, и вы можете в этом убедиться, прочитав последнюю часть — «Послеобеденное и Потустороннее».
«Небольшая советская энциклопедия» давно представляет собой памятник исчезающей эпохи и культуры, смешной и страшной, наивной и гордой, унизительной и возвышенной. Что это было?.. А вот по слушайте-ка.
Рыба
Если спросить у моей дочери, какую рыбу она больше всего любит, она, не задумываясь, ответит:
— Тысяголова!
Я сам — рыбная душа и в рыбе знаю толк. Но дочь свою смог понять, лишь вспомнив всю свою жизнь…
— Дети, — говорит нам мама (а это пятеро голодных, но предприимчивых до жратвы ртов от пятнадцати до пяти лет), — мы с отцом работаем, и у нас есть хоть какой-то скромный достаток. Но вот в моей школе есть уборщица. Она зарабатывает триста двадцать рублей (дело происходило в первой половине 50-х годов) и по состоянию здоровья не может работать в двух местах. У нее есть дочка, которая ходит в школу. Они не едят ничего, кроме картошки без масла и развесных килек. Всю жизнь. Вот эти люди и заслуживают уважения. Если у вас есть возможность помочь им, то помогайте, если нет — то хоть не кичитесь тем, что у вас в картошке — маргарин, а вместо тысячеголова — селедка.
Мне было лет десять, и я, уже опробовав большинство видов и сортов рыб, понял, что тысячеголова — кильку, тюльку, хамсу, снетка — едят бедные, то есть самые лучшие и достойные люди. Парадокс нашего общества заключается в том, что именно бедные, а не нищие, богатые или обеспеченные сохраняют честь и достоинство.
…Пивная на углу Первомайки и Пожарного проезда. Одноэтажный сарай в рачьих шкурках и вобляной чешуе. Мат-перемат. Пивная пена и красно-синие перебито-перепитые морды мужиков, оголтелых и свирепых. К пиву — водочка лафитничками по пятьдесят и сто грамм, а к лафитничку — бутербродик: черный хлеб с маслом вроде маргарина и тремя плоскодонными килечками. Иногда — кружочек репчатого лука или крошево зеленого.
Килька в России — рыба бедняков и бедолаг.
Хамса — она другая. Спинка песчано-серая, толстенькая, балычок и кишочки почти прозрачные, тельце сигарообразное, как маленькая подлодка. Берешь за хвост и за голову и просто обсасываешь, оставляя паутинный скелетик.
Тюлечка вроде та же килька, только поменьше. Хотя и килька бывает разная: то как салака, а иногда — сто штук в минуту. На Дальнем Востоке кильку называют анчоусом. Мы-то, дураки, все одергивали друг друга:
— Тебе, может, еще и анчоусов к столу подать?
Но когда я в середине семидесятых впервые побывал во Владивостоке и увидел анчоусов, я понял, что зря мы такие уж надежды возлагали на них.
Если честно, я не очень умею отличать каспийскую кильку от балтийской. Знаю только, что анчоусы дальневосточные длиннее. На Волге килька совсем мелкая — речные грошики. Важно, что килька бывает соленая, пряная (соленая с пряностями), бочковая и баночная (рядами), вяленая, копченая, в томате, с горохом и морковкой в масле (это — консервы). Хранить кильку-тюльку дома надо так: берешь левой рукой за загривок, правой за голову и отрываешь эту голову вниз, вместе с кишками. Тушку — в банку, ошметья — вон. Залить сверху постным маслом, банку закрыть — и в холодильник.